Моя судьба в твоих руках

— Ты не веришь в то, что заслуживаешь прощения, потому и не способен прощать других.

Рамон нахмурился:

— Прощение нужно заслужить.

— Именно этим ты и занимался последние двенадцать лет, Рамон? Бросил карьеру архитектора и занялся семейным бизнесом? Выкупил «Ройс»? Все ради того, чтобы твоя семья тебя простила?

— Эмили, — прорычал Рамон.

Она продолжала, точно не расслышав его:

— Знаешь, что самое невероятное? Твои родители тебя обожают, а ты их держишь на расстоянии и не замечаешь, что они давно тебя простили.

— Довольно! — рубанул рукой воздух Рамон. — Мы говорим о твоем отце. И я запрещаю тебе видеться с ним!

— Ты не можешь мне что-либо запретить, Рамон! — вскричала Эмили и, повернувшись на каблуках, вылетела из гостиной.

Через несколько секунд оглушительно хлопнула входная дверь: Рамон ушел.

Найдя бар неподалеку, Рамон сел в углу и принялся крутить в ладонях бокал с виски. Почему, почему она так упряма и так слепа? Почему так отчаянно желает дать своему папочке еще шанс? Максвелл — азартный игрок, неужели не очевидно, что он просто решил поймать ее на крючок? Рамон знал, что Эмили действительно не нужны деньги — будь это не так, она бы захотела узнать пол ребенка как можно скорее. Но принимать за чистую монету слова Максвелла — просто безумие. Может быть, стоит узнать пол ребенка и тем самым положить конец ссорам. Если у них будет дочь, а Максвелл внезапно охладеет к семейному воссоединению, то это лишит Эмили всяких иллюзий. И разобьет ей сердце. Оттолкнув пустой стакан, Рамон поднялся на ноги. Он не мог вытеснить из памяти выражение лица Эмили во время их последнего разговора и знал, что с самых выходных находится не в своей тарелке и что его настроение придает язвительность и остроту словам. Он причинил Эмили боль, и она в ответ обидела его. Провела с его родителями всего тридцать шесть часов и решила, что все поняла. Да она ничего не знает!

Эмили ждала его, сидя у окна в пижаме, ее прекрасные золотистые волосы были рассыпаны по плечам.

— Я не могу выйти за тебя, Рамон, — произнесла она.

— Что?

— Ты сказал мне, что я не одна.

— Ты и не одна — я с тобой.

— Правда? Эти последние дни мне все время кажется, что ты не со мной. Точно между нами стена, которую я не могу пробить.

— Это не так.

— Именно так. И то, что происходит между мной и отцом — все это дело с наследством, — это просто повод, прикрытие. Причина твоего расстройства гораздо глубже.

Рамон воздел руки к небу.

— Только не начинай сначала.

— А я начну. Тебе нужно простить себя и жить дальше. Я сегодня научилась кое-чему у отца. Он долгое время убегал от самого себя, вел праздную жизнь, потому что боялся кого-то полюбить и потерять — так, как потерял мою мать. И ты, Рамон, точно так же убегаешь от себя.

Рамона оскорбило то, что Эмили сравнила его с Максвеллом.

— Я же здесь, Эмили, — повторил он. — Я не ушел от тебя, хотя мог бы, — твои слова?

— Не в буквальном смысле этого слова. — Эмили положила руку ему на грудь. — Но вот здесь у тебя живет страх. Ты боишься сближаться с людьми и терять их.

— Чепуха, — бросил он.

На лице Эмили появилась подлинная боль. Она опустила руку.

— Я люблю тебя, Рамон, — произнесла она. — Ты отец моего ребенка — ты хороший человек. Я хочу выйти за тебя замуж, растить нашего малыша вдвоем. Но я не могу быть с тобой, если ты будешь далек от меня. Я… мы, — она положила руку на живот, — заслуживаем большего.

Она сняла кольцо с пальца.

— Эмили!

— Я оставила твои вещи в другой комнате. Можешь остаться на ночь — как хочешь. Но завтра ты уедешь. Реши, готов ли ты остановить свой бег. А до тех пор, — она положила кольцо на стол, — храни его.

Глава 12

Прошло пять дней — самые мучительные в жизни Эмили. Она скучала по Рамону каждую минуту, самыми ужасными были выходные. Дом, такой прежде любимый и уютный, казался лишенным чего-то главного, и даже выпечка не помогала.

Сидя в офисе и глядя на экран компьютера, она не могла и работать. Совершила ли она ошибку, признавшись в любви Рамону и выпроводив его? Честно говоря, Эмили хотела, чтобы он на время ушел, но потом вернулся, чтобы сказать, что любит ее, потому что на меньшее она не согласна. Почти всю жизнь она пыталась заслужить любовь и не станет совершать ту же ошибку снова. Рамон всегда останется отцом ее ребенка, но она не выйдет за того, кто ее не любит.

Телефон звякнул. Вытащив его из сумки, Эмили прочитала сообщение и замерла. Это был Рамон.

«Тебя ждет машина. Поговори с Маршей, когда будешь уходить». Нахмурившись, Эмили размышляла. Целых пять дней заставил ее мучиться, и это первые слова после разлуки? Трясущимися руками она написала ответ: «Сейчас три тридцать, понедельник. Я работаю». Немедленно пришел ответ: «Так заканчивай».

Закусив губу, Эмили принялась писать: «Куда мне ехать?»

«Это сюрприз».

«Не люблю сюрпризы».

«Не смеши меня».

И последнее сообщение, перевернувшее ее сердце: «Пожалуйста».

Эмили недолго сомневалась: слишком сильным было ее желание увидеть Рамона. Марша, увидев хозяйку, поднялась со стула и зарделась.

— Простите, — прошептала она, подавая Эмили паспорт. — Он мне сказал, чтобы я молчала.