– Есть, моя девочка. Ещё как есть. Особенно этой ночью, когда я буду представлять, как ты себя ласкаешь в своей постели и играешься со своей «дикой орхидеей», думая о том, как я в эти минуты смотрю на тебя и надрачиваю себе от неуёмного желания кончить прямо в тебя…
– Вы псих? – в этот раз она буквально просипела свой утверждающий вопрос почти пропавшим голоском, забыв даже о том, что я её не трогаю, ни к чему насильно не принуждаю, а попросту трахаю ей мозг в излюбленной для себя манере.
– Хочешь считать меня психом, бога ради. Только перестань это повторять из раза в раз. Во всяком случае, ни в моём присутствии и не тогда, когда ты будешь проникать в себя пальчиками, мечтая заменить их моим членом.
– Никогда и ни за что на свете! – дрожащий девичий хрип сладко царапнул своим плохо скрытым эмоциональным контекстом не только мой слух, но и крайне чувствительные эрогенные нервы. – В-выпустите меня отсюда! Сейчас же! И-и… и больше никогда не смейте ко мне приближаться!
– Последнее будет сделать крайне сложно. Ведь, как ни крути, а я один из твоих главных боссов.
– Ч-чего!
– А того, моя отважная Серая Шапочка. – я наконец-то убрал руку с дверной панели, неспешно и почти одновременно отлепив мысок туфли с её нижней части. – Что, скорее, рано, чем поздно, но ты прибежишь в мою постель по собственной на то воле, тем самым признав своё полное поражение с капитуляцией.
– Да ни за что и никогда на свете! – её прежний голос моментально прорезался вместе с ошалелым смешком, но желаемой цели так и не достиг.
Хотя бы потому, что она не схватилась снова за дверную ручку и не попыталась воспользоваться нужным моментом, чтобы сбежать отсюда от меня сломя голову и не оглядываясь.
– На что поспорим?
– Поспорим? С чего вы вообще решили, что я собираюсь тут с вами о чём-то спорить? Да вы даже не в моём вкусе!
– Вкус – вторичен, и, как правило, может меняться на обратно противоположный. К тому же, я умею убеждать и искушать. И едва ли ты сегодня сумеешь избавиться от моего на себе отпечатка, как и не сможешь не думать обо мне. О том, как я себе дрочу, представляя в своих развратных фантазиях тебя…
– Я говорила вам, что вы псих?
Я несдержанно осклабился, но не мог не подметить, какую жаркую волную очередного негодования поднял в этой глубоко задышавшей красавице. Значит, чувства азарта ей не занимать.
– Сама подумай, спорить на что-то для себя важное с самим Владом Марешем. Такой редкий по своей сути шанс. Тебе ведь даже делать ничего не придётся – разве что отражать все мои невинные преследования и держать по ветру свой очаровательный носик. А потом, в конце получить именно то, о чём ты так страстно мечтала всю свою сознательную жизнь. Кстати, могу дать время на подумать. Например, до завтрашнего дня. Отвечать прямо сейчас не обязательно.
– А я!.. Я и не думала ничего отвечать! И уж тем более о чём-то с вами спорить! Ищите для своих идиотских забав кого-то более подходящего! Я на подобные бредни не подписывалась.
– Я же уже сказал. Отвечать сейчас не обязательно. У тебя впереди долгая ночь, чтобы тщательно всё взвесить и обдумать, особенно после парочки расслабляющих оргазмов. Ну, а завтра, на свежую голову, обсудим оставшиеся вопросы на менее пониженных тонах.
– Ага! Прямо бегу и падаю!
Кажется, Анна только сейчас заметила, что больше никто не подпирает двери, тут же поспешно схватившись за дверную ручку и проверив, насколько её догадки верны. И, о, да, аллилуйя! Панель поддалась, прочертила внутрь идеальную дугу, едва не задев мне руку, и впустила в окружавшее нас замкнутое пространство поток более свежего воздуха. А заодно открыло выход в соседнее измерение – столь долгожданное и спасительное для перепуганной до смерти Серой Шапочки.
Если она действительно думала, что я её отпустил и дал возможность убежать от меня сегодня, то ей придётся очень даже скоро испытать по данному поводу неслабое огорчение. Хотя, кто его знает. Может она вовсе и не огорчится. По крайней мере, потом ей по любому придётся пересмотреть все свои взгляды и желания на мой счёт под совершенно иным ракурсом.
– Ненормальный псих! – и она всё же не сумела удержаться от соблазна бросить мне через плечо эдаким прощальным эпитетом уже после того, как её гибкое, но всё ещё напряжённое от пережитого стресса тело просочилось в дверной проём спасительной червоточины в привычный ей мир. И, да, она побежала, словно я и вправду собирался её нагнать в любую секунду и устроить ей очередной разбор полётов по новому кругу.
Беги, девочка, беги. Далеко всё равно не убежишь. И то, что я дал тебе немного форы и времени на передышку, ничего по своей сути не значит. Я всё равно возьму своё с причитающимися мне дивидендами и даже сверх того. А я уж позабочусь о том, чтобы никому из нас за всё это время не было ни скучно, ни до банальности утомительно.