Моя свекровь и другие животные

Нкрума лег посреди зала и понял, что устал. Ныли тело, каждая треклятая мышца, кости и даже грива. Старость? Или не возраст тому виной, но метаморфоза? Его ведь предупреждали.

Женщина слезла и присела рядышком, опершись на его бок.

Наверное, не стоит говорить ей о гнезде листавок, тем более что они тоже вполне себе безобидны, вот только женщинам вид их уродливый внушает отвращение.

Она некоторое время сидела тихо.

Дышала.

И кажется, ей тоже пришлось нелегко, все же пустыня – не самое подходящее место для женщин. Ее пальцы перебирали гриву, и это было даже приятно.

Но надо возвращаться в нормальный облик.

Надо.

Нкрума положил голову на лапы и прикрыл глаза.

Это место было…

Не знаю. Удивительным? Поразительным? Одновременно и волшебным, и пугающим?

Камни, что появились из песка. И подножие скалы, выраставшей акульим плавником. Огромные ноги и чья-то голова размером с гравилет. Пустыня стерла лицо, оставив лишь губы.

Храм?

Или не храм, но… нет, храм, слишком уж величественное место. Узкий коридор.

Лаз, пробитый в стене. И влажная темнота. Влагу я ощутила сквозь маску и комбинезон, она напитала защиту, сделав ее плотнее.

Спуск.

И коридор из красного кирпича. Высокие ниши. Статуи, смутно знакомые из учебника истории. Мы шли неторопливо, что было правильно: это место ненавидело суету. А потому движения льва стали медленными, а я… я просто смотрела.

Вот женщина с головой львицы.

И толстый мужчина, когтистые руки которого будто поддерживают толстый его живот. Крокодилья голова выглядит единственно… правильной?

Подходящей?

Красавица газель с тонким станом и копытцами на ногах… существо, сгорбленное и уродливое, но в то же время весьма гармоничное в своем уродстве… перепончатые крылья, куриные лапы и человеческое тело, согнувшееся в поклоне…

Человек-сокол.

И шакал с весами в лапах.

Полная женщина… или бегемотиха, которую забавы ради обрядили в юбчонку?

Их было много, пожалуй, слишком даже. Но потом коридор закончился, и мы оказались в зале, относительно небольшом, не более метров десяти в поперечнике. Гладкие стены и высокий потолок, который поддерживали какие-то слишком уж тонкие колонны. Белые их тела слабо светились, как и вязь узоров на стенах, и пол, и света этого, камнем рожденного, хватало, чтобы рассмотреть наше убежище.

Двойная звезда в центре зала.

И огромный каменный гроб. Точнее, может, и не гроб, может, стол или алтарь, главное, он высотой мне по грудь, а в длину метра три будет.

Камень гладкий.

Белый.

И опять же светится. А кроме этого то ли стола, то ли гроба здесь не было ничего.

Нкрума лег, и я с наслаждением сползла с львиной спины. Ныли ноги, и плечи, и шея. Подозреваю, жениху приходилось еще хуже, поскольку выглядел лев не то чтобы грозным, а скорее заморенным. Я присела рядышком и, запустив руки в гриву – надеюсь, не обидится, – погладила его.

Спасибо сказать стоит.

Но мы сидели и молчали.

Долго молчали. И он прикрыл глаза, а я не мешала: все же изрядно набегался, пусть поспит, если хочется. Я посижу.

Тихонечко.

Честное слово.

Намерения у меня были самые что ни на есть благородные…

Они сами выползли. Сначала я ничего не заметила, слишком была увлечена пещерной живописью: на потолке удалось разглядеть колесницу, запряженную самыми обычными лошадьми, и, кажется, собак еще, людей, копья…

Это, к слову, подтверждало мою замечательную версию с бредом, поскольку было бы крайне неразумно полагать, будто в ином мире я встречу пару-тройку образцов древнеегипетского искусства.

Что-то коснулось ноги.

Мягко.

Осторожно.

Будто пробуя эту несчастную ногу на прочность. Визжать я повременила, хотя желание, признаюсь, наличествовало. Но от живописи отвлеклась.

Вовремя.

На моей голени устроилось… существо? Определенно, оно было живым. Довольно крупным – с две мои ладони. И вид имело специфический. Лапки-нитки и длинное тельце, покрытое седоватым пушком. Крылья… то есть по виду это походило на пару прелых листьев, но я решила, что это именно крылья. Существо дернулось и расправило их, демонстрируя бледно-желтый узор, в точности повторяющий жилкование листьев.

Существо издало скрип, и из кучи обломков появилось еще одно.

И еще.

Они двигались на удивление быстро, и вскоре ноги мои оказались облеплены псевдолистьями.

– Кыш, – сказала я и попыталась нашарить на полу хоть что-то, что отдаленно могло бы сойти за оружие. Но нашарить получилось лишь хвост.

Я за него и дернула.

В конце концов, меня, может, уже пожирают. И пусть бабочки эти уродливые опасными не кажутся, но именно, что не кажутся, каковы они на самом деле, кто знает.

Хвост попытался вывернуться из пальцев, но я не дала. Дернула посильней и попросила:

– Проснись уже, пока меня не затоптали.

Зверь заворочался.

И существа замерли, а в следующее мгновенье крылья вдруг исчезли, и на пол осыпались сухие деревяшки. Я не поленилась наклониться и потрогать одну.

Как есть деревяшка.

А ведь еще недавно…

Увлеченная загадкой существ, я не заметила, как мой жених обрел прежний относительно человекоподобный облик.