Моя Святая Земля

— Холан, милый, — сказал он ласково, — вы что, голубчик, забыли, с кем разговариваете? Вы что же, дружок, искренне считаете, что я позволю кому-нибудь из ваших уродцев до меня дотронуться? Да я же, мессир золотой, их сперва положу, а потом подниму — и вы с ними, с мёртвенькими, уже договориться не сможете. Даже если пообещаете увеличить жалованье.

Шеф Тайной Канцелярии был потрясён. По его лицу Марбелл понял, что тот и вправду забыл. Вернее, привык к постоянной приниженности плебея в королевской свите — и события последних часов отвлекли. Недопустимая ошибка.

— Дай пройти, Холан, — приказал Марбелл. — Не делай глупостей.

Шеф шпиков сделал шаг назад.

— Вали-вали, — бросил Марбелл и прикрикнул на лакеев. — Что встали? Несите к лестнице, да осторожно!

Холан опозорился вдрызг, но Дамьен оказался более сообразительным. Он выскочил на задний двор без плаща, в туфлях, с самым отчаянным лицом:

— Бог мой, Марбелл, дорогой друг, вы хотите оставить дворец в такую минуту?!

— Слишком много шума, мессир, — кротко ответил Марбелл. — Дорогой Дамьен, идите в помещение, простудитесь — что-то похолодало…

С чего бы, действительно, так внезапно ударил мороз? Ну, надо быть простецом, чтобы не сделать выводов: портал в преисподнюю схлопнулся с чудовищным грохотом, а багровые зарницы над Малым Замком были отлично видны с дворцовых башен. Марбелл всё отлично понял; очевидно, он понял единственный во дворце, а может, и в столице — но до прочих ему не было дела.

Как бы ни обернулось — больше не будет ничего хорошего.

— Как же вы можете бросить меня, когда я так на вас рассчитывал? — горестно спросил Дамьен. — Мало того, что вы бросили нас, когда всем так нужна была ваша помощь — дали государю уехать с этими… А ведь мы, простые смертные, в сущности, ничего не могли поделать с проклятым, с изменником — без вас…

— Но, Дамьен, — промурлыкал Марбелл, чувствуя одновременно наслаждение и злость, — ведь вы должны бы были обратиться к священникам… ах, у них бдение по Иерарху, конечно-конечно! Вот незадача…

— Нет, только вы…

— Меня грозились сжечь в корзине с кошками, а я не выношу кошачий запах.

— Объясните же, дорогой Марбелл, что происходит! Двор в ужасе…

— Сожалею. Я уже ничем не могу помочь. Я слишком поздно понял, что мне не по чину внимание таких важных особ, как вы, прекрасный мессир. Я — просто плебей, несчастный алхимик и лекарь; в любом случае, как ни повернётся жизнь, все камни полетят в мою голову.

Дамьен понял, что нужно менять тактику.

— Вы покидаете страну? — спросил он деловито.

— Возвращаюсь в Междугорье, — солгал Марбелл. — Для научной работы нужно уединение.

— Вам, вероятно, понадобятся средства на дорогу? За консультацию вы могли бы получить небольшое вознаграждение… как алхимик.

Марбелл остановился, обернулся, поднял бровь:

— Небольшое, вот как…

— Двадцать тысяч, — выдал канцлер чудовищную цифру.

Марбелл улыбнулся:

— Пятьдесят.

— Немыслимо.

— Милый Дамьен, речь пойдёт о шкуре. Моей и вашей. Не спорьте, не надо. Если мои услуги вам не по карману, я, пожалуй, пойду…

Канцлер судорожно вдохнул.

— Хорошо.

Марбелл проследил, как ящик грузят в дормез.

— Наличными.

— Зайдём ко мне, — кивнул Дамьен с новым вздохом.

Марбелл пошёл за канцлером в его рабочий кабинет, прислушиваясь к Дару. Дар жёг изнутри, вызывал зуд в затылке, отвратительные ощущения в позвоночнике — смотрят в спину, смотрят! — но тянущей боли смертельной угрозы Марбелл пока не чувствовал.

Следят, но боятся.

Удивительно, думал Марбелл, как душно во дворце. Под открытым небом вместе с морозом вдыхается нестерпимо прекрасное, прямо-таки переполняющее ощущение чистоты, вымыли детки Святую Землю, добела выскоблили, любовью благого, кровью проклятого, золой Алвиновой жизни, до блеска — а здесь, в королевской резиденции, всё по-старому, будто и не произошло ничего.

Ад впитался в стены? Кто бы мог подумать, что так бывает…

В кабинете Дамьен ткнул пальцем в кресло у камина:

— Присядьте тут, Марбелл.

Ну, да, конечно, не годится показывать захожим некромантам, где деньги лежат. Марбелл сел и подождал, пока Дамьен вскроет какие-то свои тайники за его спиной. Дар лежал на дне души, как огонь под пеплом — канцлер не собирался причинять некроманту вред, видимо, и впрямь решил заплатить за услуги. Ну что ж, Марбелл — полезный…

— Взгляните, — буркнул канцлер холодно и сухо.

Марбелл повернулся.

Не золото. Кожаный мешочек с чудесными бриллиантами, сияют на ладони Дамьена, как роса на траве, умилительное и прекрасное зрелище.

— Двадцать пять штук, — голос канцлера дрогнул. — По две каждый.

Может быть, и ложь, может, и дешевле. Марбелл никогда не был знатоком ювелирных тонкостей и цен на камешки. Но настоящие и красивы на диво, а бриллианты чистой воды — вещь в хозяйстве незаменимая. Даже если они стоят изрядно меньше полусотни тысяч, пригодятся для сложных обрядов.

— Ладно, — весело сказал Марбелл. — Я возьму, вы меня убедили.

— Пойдёмте, — тут же сменил тон Дамьен. На приказной.

Ага, подумал Марбелл, мне заплачено, значит, мной можно помыкать… Ну хорошо, пока — пускай, решил он и снова пошёл за канцлером — в Зал Совета.