Моя Святая Земля

Осматривать город, попутно действуя на нервы дяде Вите, было невыносимо. На Невском Кирилл попросил его остановить машину и позвал Сэдрика побродить пешком. Если Сэдрик и был разочарован, то не показал этого. Кирилл уже думал, что метро будет для заезжего некроманта не менее захватывающим аттракционом, чем автомобиль — и тут его окликнул дядя Витя.

— Не ждать вас? — спросил он громко, делая какие-то странные знаки лицом и руками.

— Нет, не надо, спасибо, — сказал Кирилл, подходя. Сэдрик остался стоять поодаль, на тротуаре, разглядывая рекламный щит с холёной красоткой в чёрном белье. Прохожие, обходя его, делали неестественно большой крюк.

— Кирилл, — нервно прошептал дядя Витя, — осторожнее с этим парнем. Ты, конечно… но у меня интуиция. Этот твой дружок испанский — если только вор, то хорошо. Что-то поганое в нём есть.

Он некромант, подумал Кирилл. И наши люди чувствуют не только круг моей благости, но и то невидимое тёмное сияние, ту радиацию смерти, которая от него исходит. Фантастика…

— Не беспокойтесь, дядя Витя, — сказал Кирилл вслух. — Он, конечно, калека — в автокатастрофу попал — но парень хороший.

— Позвони мне, когда нагуляетесь, — сказал дядя Витя. — Беспокойно как-то.

Ему правда было беспокойно. И хотелось дотронуться до Кирилла, убедиться, что Кирилл — не бесплотный дух и не собирается развеиваться в воздухе. Он даже тронул Кирилла за руку прежде, чем закрыть окно.

"Неужели и дядя Витя чувствует, что Сэдрик пришёл за мной? — поражённо подумал Кирилл. — И не хочет, чтобы я исчез? Однако, приходится признать: я живу в компании наркоманов. И я же — их наркотик".

Ощущения, сопровождающие эту мысль, были здорово похожи на страх. И чтобы успокоиться, Кирилл принялся весело обсуждать с Сэдриком девицу на рекламном щите.

Девица, в общем, нравилась Сэдрику, но казалась слишком худой для "шикарной крали". А потом он вдруг сказал:

— Прости, госу… Кирилл. Твоему… э… вознице — худо от меня стало, да? Как-то я не подумал… Люди просто не терпят меня за спиной. Я уж старался-старался ему в затылок не смотреть, но — всё равно…

— Не извиняйся, — сказал Кирилл, у которого загорелись щёки. — По-моему, ты не виноват.

— Проклятый виноват всегда и во всём, — мрачно усмехнулся Сэдрик. — Удивительно, что тебе не худо.

Кирилл сам удивлялся, что ему не худо. В массе книжек разной степени занятности говорилось, что им с Сэдриком полагалось бы быть по разные стороны баррикад. Вот интересно, думал Кирилл, каково будет общаться с тем, третьим? Существо без души? Ещё темнее, чем Сэдрик? Всеобщее пугало?

А ведь мне, чего доброго, придётся сражаться с ним за трон, пришло вдруг Кириллу в голову. Пытаться убить каким-нибудь грязным древним способом. Бедолагу, который виноват во всей этой запутанной ситуации не больше, чем Сэдрик или я, зато пострадал больше нас… каково ему жить без души?

— Сэдрик, знаешь, что? — сказал Кирилл решительно. — А я ведь не умею ни рубиться на мечах, ни копья преломлять — или как там правильно… И людей убивать не умею и не хочу.

В глазах Сэдрика вспыхнул весёлый и злой огонёк.

— Пусть тебя это не беспокоит… Кирилл, — сказал Сэдрик. — Я умею. И иногда здорово хочу. Я никому не позволю тебя тронуть.

— Я не в этом смысле, — смущённо попытался возразить Кирилл.

— В этом, в этом. Не заботься ты пока что о пирожках небесных, госу… Кирилл, прости. Ты должен делать то, что Дар велит. Каждый из нас отвечает за Дар. Нельзя тебе убивать — ну и не убивай. Скажи мне — я убью, — сказал Сэдрик, щурясь — и вдруг неожиданно весело рассмеялся. По-настоящему. Впервые за время знакомства.

Его смех Кирилла одновременно обрадовал и встревожил. И в голову пришло, что сунуться в мир, хоть и родной, но совершенно незнакомый, Кирилл собирается, не зная броду. Было бы очень умно и хорошо порасспросить Сэдрика, но чутьё подсказывало, что многие познания умножают скорбь — и могут поколебать решимость.

А слова об убийствах не принимались особенно близко к сердцу. И упорно лезла в голову мысль, что для круга благости всё равно, сидит его владелец на троне или на табурете где-нибудь в придорожном трактире. Главное — на той земле, ради которой всё это и даровано свыше… или нет?

— Хочешь посмотреть на дворец? — рассеянно спросил Кирилл, думая о дворцовых переворотах и политике и стараясь перестать думать об этом. Мысли о драках за власть вызывали у него тошноту.

— Дворцы я уже видел, — сказал Сэдрик просто. — Твой дом лучше. И, по-моему, интереснее смотреть на машины.

Над головой протрещал вертолёт, и Сэдрик проводил его внимательным взглядом.

— А полетать хочешь? — улыбнулся Кирилл. — На такой машине? Только не смотри в затылок пилоту.

— Обалдеть, — восхитился Сэдрик. — Конечно. Я найду, куда смотреть.