Моя сводная проблема

Сердце пропустило удар, я на минуту перестала дышать.

А Макс жадно всматривался в мое лицо с таким напряжением, будто сейчас лопнет.

– Что скажешь? – спросил он с прищуром.

– Нет, – замотала я головой. – Только не это.

Уголки губ Макса дрогнули.

– Не хочешь этого.

– Не верю этому. Надо сделать еще один тест. Лаборатории же ошибаются, верно?

– Верно, – медленно кивнул парень, все еще зависая надо мной. – Только в данном случае скорее ошибается твоя мама, держа нас за идиотов.

– Почему? – с подозрением спросила я, все-таки я знала маму вдоль и поперек. Если ей втемяшилась в голову идея, то ее щипцами не вытянешь.

– Потому что она даже не удосужилась сделать реальную экспертизу, а просто купила нужный результат.

– А ты проверил свой? – спросила я. – Тот, первый, с дядей Володей.

– Конечно. И я, и папа. Несколько раз. Я действительно не его сын, – с легкой ноткой горечи сказал Макс.

Грусть на секунду заволокла его глаза. Но только на миг, а потом он моргнул, и мне будто все показалось.

– А вот наши данные я пересдавал в нескольких лабораториях.

– И что там? – с замиранием не только сердца, но и души спросила я.

Коварно улыбнувшись, Макс провел тыльной стороной ладони по моей щеке:

– А что ты хочешь, чтобы там было?

Я закусила губу.

Палец парня нажал на мой рот, вызволяя нижнюю губу из плена.

Я посмотрела в его глаза, увидела, с каким напряжением он жаждет ответа, и не смогла не отозваться:

– Чтобы мы были не родными…

Он – моя слабость. Стоило это признать.

– А если родные? – Рука Макса подняла футболку и легла на живот, палец очертил круг. – Готова отказаться от меня? Будешь держать на расстоянии?

Когда я не смотрела в лицо Макса, мне казалось, что я могу однозначно ответить  на этот вопрос. Когда его не было рядом, когда он пропал, когда меня грызла обида…

Но когда он вот так, рядом, когда смотрит на меня с таким голодом, а мой отражается в его глазах, я уже не могу быть так категорична.

– Ну же, говори… – Рука парня прочертила дорожку вверх и по-хозяйски легла на грудь.

Тело тут же ответило – я выгнулась в ответ под его руками.

– Кажется, твое тело дало ответ. А разум? – улыбнувшись одним уголком губ, но недовольный лишь маленькой победой, спросил Макс.

– Я хочу быть с тобой, – прошептала я, глядя в загорающиеся внутренним светом глаза парня.

И впервые я увидела, как он с любовью улыбается мне…

Наша близость всегда была похожа на открытое пламя пожара, что поглощало в себя все, разгоралось сильнее с каждым вдохом кислорода, оставляя после себя только пепелище.

Спонтанно, дерзко, сильно, быстро. Одежда летала в стороны или вовсе не снималась, движения были яростные, на грани. Чувства – как оголенный провод.

И никогда мы не занимались любовью нежно, наслаждаясь друг другом.

Никогда до этого момента.

Боже!  Это словно были не мы! Будто знакомились с телами друг друга в первый раз, как и полагается.

Лицом к лицу, отражение эмоций к отражению эмоций. Я с жадностью ловила чувственные взгляды Макса, и одни они круче любых прикосновений и слов распаляли меня.

Футболка медленно поднималась по моему телу, оголяя кожу, а Макс не пропустил ни сантиметра, расписывая поцелуями.

Руки, которые всегда властно и цепко держали мое тело, сейчас ласкали, трогали подушечками пальцев, как хрупкую вазу.

Он словно избегал смелых прикосновений, относясь к моему телу с каким-то благоговением.

Когда он опустился между моих ног, то мои глаза распахнулись от шока и руки тут же потянулись вниз.

– Не надо! – хрипло воскликнула я.

Макс посмотрел на меня снизу вверх и коварно улыбнулся. Я никогда не забуду этот горящий взгляд, его теплое дыхание на нежной коже.

Меня бросило в дрожь еще до прикосновения его губ, а когда он задорно провел кончиком языка, по коже пробежала волна мурашек.

Мои щеки горели от смущения, никто никогда не делал раньше для меня такого. Да и кого я знаю в постели – только Антона. А он считал это чем-то недостойным.

Антон… Как же не хотелось о нем думать!

Пошел вон из моей головы.

Когда я увидела Макса, то глубоко внутри себя поняла, что все, что я старательно себе внушала, не стоит выеденного яйца. Обида, что накопилась, была стерта напором Макса.

Я ему завидовала. Пришел, увидел, победил! Кажется, это его девиз по жизни…

Мне бы так!

Я всегда пряталась за спины, потому что так было удобней. Винила маму, Антона – кого угодно, а на самом деле, глядя на таких упорных людей, как Макс, я понимала, что мне не хватает силы духа.

А Макс умножал мои возможности, стоило только быть с ним рядом. С ним я жила, чувствовала, дышала полной грудью. С ним я получала удовольствие, испытывала невероятные эмоции и неизведанные ранее чувства.

Такого всепоглощающего ощущения у меня никогда не было с Антоном.

И пусть этот тест показывает что угодно! Вон создатель теории эволюции видов, Чарльз Дарвин,  был женат на двоюродной сестре, хотя первым выдвинул гипотезу о наследственности и последствиях браках кровных родственников. Да, это ужасно со стороны, но сердцу разве прикажешь?