Моя (сводная) сестра

– Первое, что тебе надо запомнить – это следить за тем, что ты говоришь, куколка, – грубо оборвал поток моих мыслей мужчина. – Второе: чтобы тебе помочь, мне нужна правда.

– Какая, к чертям, правда? Какую вы хотите от меня правду? Ник из меня сегодня за правду душу чуть не вытряс, а на что пойдешь ты?

– Стоп, – снова оборвал меня жестко мужчина, – какой правды хотел от тебя Николоз?

– Хотел узнать, кто меня обидел, – в порыве эмоций сказала я правду и даже не сразу поняла, что этим могу как-то навредить брату.

– А ты что сказала? – я поздно заметила, как Артур напрягся и каким серьезным взглядом посмотрел на меня.

– Ничего, – буркнула, – то, что произошло между мной и Давидом, должно остаться только между нами. Это не то событие, о котором можно кричать на каждом углу.

– Я не заметил в твоей анкете актерских курсов, Алита, – вздернул брови вверх мужчина.

– Что? – в недоумении уставилась я на него.

– Ничего. Молчи. Давид не должен знать о нашем разговоре…

Щелчок открывающейся двери прервал нас. И его запах заполнил салон автомобиля сразу же. Дурманящий парфюм в сочетании с опасностью, которую он источал, пугали и завораживали одновременно. Я зажмурила глаза и закрыла нос пальцами, это самое меньшее, что я могла сделать, лишь бы не видеть и не чувствовать его.

– Еще не пришла в себя? – низкий грудной голос парализовал мое тело вибрацией.

Еще бы заткнуть уши, чтобы и не слышать, но остаться совсем в безвестности я не могу.

– Очухалась. Пришлось сунуть ей нашатырь под нос…

– Зачем? – удивление послышалось в голосе Давида.

– Стонала сильно. Вот решил, что, если в чувство придет, будет себя потише вести.

На этих словах дверь снова открылась и захлопнулась, но только лишь для того, чтобы Артур смог пересесть назад. Давид аккуратно приподнял меня за спину, придерживая поврежденное плечо, и сел рядом.

– Позвоночник не поврежден. Я думаю, ты родилась под счастливой звездой, Алита. Если бы машина ехала чуть быстрее, вряд ли бы ты сейчас могла хоть что-то чувствовать.

Я так и не открыла глаз, просто отвернулась от него в другую сторону.

– Кроме плеча еще что-то болит? – голос-лед, меня даже озноб пробрал. – Малютка, давай договоримся сразу. Я дважды вопросов не задаю.

– Мне все равно, – прошипела сквозь зубы.

– Хм, вместо того, чтобы ответить на элементарный вопрос, ты снова дерзишь? – его пальцы, что держали мое плечо, сжались сильнее, и я поняла, что он намеренно причиняет мне боль.

– Не болит! – вскрикнула, когда терпеть стало невозможно.

– Хорошо. Значит только плечо. Не плачь, малютка, ты сама виновата, – ровным голосом сказал он, и я почувствовала на своих скулах горячее прикосновение его пальцев.

Дернула головой и, распахнув глаза, повернула голову к нему.

– Зачем тебе это все? Ты же ломаешь мне жизнь, – и тут же отругала себя за то, что открыла рот. Мой голос был пропитан настоящей безысходностью.

– Ты сломала ее сама, Алита, когда связалась со своим дружком Максимом. Ты знала, что он наркоман?

Я снова замолчала. Смотрела ему в глаза и молчала.

– Значит знала. Знала и все равно продолжала встречаться с ним, – во взгляде пустота, а в голосе холод.

– Мы с ним не встречались, – сказала и прикусила язык.

Вот кто меня тянул за него? Кто просил говорить правду?

– А он говорит совершенно другое. Говорит, любит тебя и жениться хочет.

Мои глаза округлились против воли.

– Что? Ты разговаривал с ним? Зачем? – противоречивые чувства горячей волной прокатились по мне, заставляя кожу покрыться испариной.

– И кстати, вот.

Я пронаблюдала за тем, как его пальцы потянулись во внутренний карман пиджака, как они задержались там на секунду, и он, не сводя с меня глаз, достал бархатистую коробочку черного цвета.

– Попросил передать тебе.

Щелчок, и перед моими глазами сверкнуло кольцо. Обычное, совсем непримечательное. Только небольшой бриллиант, поблескивающий в свете солнца, говорил о том, сколько оно на самом деле стоит.

– Что это? – не моргая смотрю на кольцо и здоровой рукой дотрагиваюсь до коробочки.

– А как ты думаешь, Алита? Мне кажется, кольцо. Артур, это кольцо? – голос пропитан сарказмом, он не дал мне коробочку, а сунул под нос Артуру.

– Ага, – крякнул тот со своего места.

– Как и говорил, кольцо, – Давид перевел взгляд на меня. – Хоть поняла, для чего тебе пацан вручить его хотел?

– Иди ты, – одними губами ответила ему.

В тот же момент Давид открыл окно, и черная коробочка вместе с кольцом вылетела на улицу. Дернуться мне не дали сильные пальцы, вжав меня в сиденье.

– Забудь. Его в твоей жизни больше нет, – его голос снова превратился в металл. – С этого момента ты больше не принадлежишь себе, Алита. Сегодня я купил у Бога не только твое тело, но и душу.

– Что?

– Артур. Дави на газ. В этой машине слишком мало воздуха и места. Я устал. И девочке нужен врач, – Давид больше не смотрел на меня.

Я для него как будто перестала существовать. Да я как будто для себя перестала существовать. Только в груди, пропуская удары, колыхалось бесполезное сердце, а в ушах эхом отдавалось: «Купил твое тело и душу…»