Моя (сводная) сестра

– Убью всех, кто хоть пальцем посмеет ее коснуться, – рыча, бросил озлобленный взгляд на отца и достал из внутреннего кармана сложенный в несколько раз результат ДНК, кинул ему на стол, – изучи.

Развернувшись на пятках, я метнулся к двери и, схватившись за ручку, дернул ее на себя.

– Стоять! – гаркнул мне в спину отец, и я в недоумении повернул голову к нему.

Отец стоял в центре кабинета с направленным в мою спину пистолетом.

– Вот это поворот, – ярость заставила меня скрежетать зубами.

– Я сказал, отошел от двери и сел обратно, – угрожающе дернул стволом отец, указывая мне на кресло.

– А если нет? Выстрелишь? – сухо спросил я его и с места не сдвинулся.

– У меня нет выбора, Давид. Если понадобится, то да.

– Убьешь своего сына ради связей с Маратом? Я правильно понял? А как же Николоз? Что скажешь своему младшему сыну? Или вы тут все заодно?

– А ты еще не догадался, щенок? – лицо отца перекосила ненависть.

– О том, что вы решили меня подставить? Сразу понял! Тут не поймет только идиот…

– Не-е-ет, – покачал головой отец.

– Ну, то, что подложил под меня Алиту, я тоже понял, но не сразу.

– А я и не подкладывал, Давид. Все случилось само собой. И эта случайность только на руку мне сыграла, хотя связи здесь тоже были не последними. Я когда понял, что ты девочку мою трахнул, хотел тебе яйца открутить, а уж потом и башку, но потом передумал. А когда увидел вашу реакцию друг на друга, то идея, как можно использовать вашу связь против тебя, пришла мгновенно.

Все последние слова отца у меня проскочили мимо ушей. Свое внимание я заострил на том, что отец с какой-то странной интонацией назвал Алиту «своей девочкой». Что он имел в виду?

– В смысле, твою девочку? Так ты Алиту для себя берег или для Марата? Ты думаешь, этот упырь лох, и он бы не сделал тест ДНК? Или он тоже знает, что Алита не твоя дочь?

– Что значит не моя? – хмыкнул отец. – Алита моя на девяносто девять и девять процентов.

– Не может быть. Я сделал тест, когда заподозрил ее во лжи, и он показал, что мы с ней не родственники.

– Вы и не родственники, – кивнул отец и, отступив за стол, снова полез в ящик.

Выудив оттуда папку, он кинул ее мне. Пришлось изловчиться, чтобы поймать.

– Что это? – удивленно спросил я, когда, открыв первую страницу, увидел фото матери с каким-то парнем.

Пригляделся. Твою мать! С удивлением всмотрелся в лицо парня и понял, что тот как две капли воды похож на меня. Фото явно было сделано в прошлом столетии. И матери на ней, как и парню, было не больше, чем по двадцать лет.

– Это твой папаша, сынок, – сделал акцент на последнем слове Церетели, и мне показалось, что его чуть не вывернуло при этом наизнанку.

– В смысле? – поднял я на него взгляд.

И это был риторический вопрос, по выражению перекошенного гневом и ненавистью лица отца я все понял сразу. Мать изменяла ему. А это значит, что Георгий Церетели всю жизнь был рогоносцем и воспитывал не своего ребенка.

– Ну, что, понял, Давид? – прохрипел отец.

– А Николоз? – в голове был полный сумбур.

Мысли хаотично метались от одного к другому. Я пробовал просчитать даты и одновременно понять поступок матери. Зачем она это сделала? Ведь рано или поздно отец бы все равно узнал об измене. Но самый главный вопрос заключался в другом: почему Церетели оставил матери жизнь?

– Вы с Николозом ублюдки нагулянные. Ненавижу вас. И мать вашу, изменщицу, презираю! – брызжа слюной, выплевывал отец оскорбления.

– Так что же растил, раз знал, что мы нагулянные? – сузив глаза, огрызнулся я.

– Мстил твоей матери-шлюхе.

– Не смей говорить про мать в таком тоне! – не выдержав, вскочил я. – Ты и так нас с Ником лишил ее, когда выгнал ее из дома.

– Щенок!

Возможно, я не ожидал такой прыти от старика, либо потерял бдительность, но отец оказался возле меня слишком быстро и, замахнувшись, нанес удар кулаком точно в челюсть. Молниеносная боль обожгла кожу. Дернувшись всем телом от старика (уж драться с отцом я точно был не намерен), я отскочил от него на несколько метров, при этом мне удалось выхватить из его рук пистолет.

– Мразь, – зло прошипел Церетели-старший и, будто разъяренный старый лев, кинулся в атаку.

– Эй! Что тут у вас происходит? – разорвал голос Николоза напряжение в кабинете.

Воспользовавшись заминкой отца, я схватил Ника за шиворот и вытолкнул его из кабинета. Следом выскочил сам, громко хлопнув дверью за спиной.

– Все объясню позже, – не обращая внимания на сопротивление младшего брата, потащил его к выходу.

– Подожди, Давид. Что ты творишь? Я должен сказать отцу…

На то, что он должен, мне глубоко и откровенно плевать, больше он этому ублюдку ничего не должен.

– …да погоди ты…

Николоз вдавил пятки в пол, и я чуть ли не споткнулся об него.

– Да что ты как маленький?! – прорычал раздраженно.

– Мне нужно сказать отцу… Там только что Алиту похитили…

Рваный вдох оцарапал глотку.

– Мы это видели, – кинул ему в лицо и толкнул в грудь, заставляя парня сдвинуться с места.

– Что значит, видели? – заглянул мне с недоумением в лицо брат.

И тут я заметил небольшие ссадины и наливающийся краской кровоподтек на лице.