Моя (сводная) сестра

– Воды, – тяну к нему руку, а он взволнованный, немного растрепанный, тянется к графину с водой и подрагивающими пальцами берет за горлышко, наливает воды.

Я с усилием подтягиваюсь на локте здоровой руки. Стараясь не налегать на больную.

– Что-то не так? – вкрадчиво задаю вопрос, обеспокоенно глядя на мужчину.

– Уже все хорошо. Ты меня так напугала. Дуреха, – он подает мне стакан и наши пальцы соприкасаются.

– Я не специально. Правда, – делаю маленький глоток, потом еще один, – это все лихорадка. Она у меня сил много отняла, – признаюсь мужчине, делаю еще пару глотков и протягиваю ему стакан обратно.

Он ставит его на столик и переплетая наши пальцы, садится рядом со мной, на край кровати.

– Врач сказал, что у тебя просматривается синдром иммунной дисфункции, – я вопросительно поднимаю брови, – ну, проще говоря упадок сил.

– И это все? – осторожно спрашиваю его, потому как по выражению лица, я понимаю, что мужчина мне что-то не договаривает.

– Пока ничего, – уклончиво проговорил Давид и отпустив мою руку, порывисто встал.

– Давид. Ты меня пугаешь, – я попыталась встать, но Давид тут же оказавшись рядом не позволив встать, надавил на плечо, заставил лечь обратно, – что-то с раной? – под ложечкой засосал неприятным холодом страх.

– Алита, – серьезным, даже слишком голосом проговорил Давид.

– Да…

– Врач сказал, как только ты очнешься, нам нужно будет прийти к нему. Он хочет поговорить с тобой.

Я смотрела на Давида и не могла поверить в то, что это действительно тот самый Давид, который одним своим видом мог подчинить себе любого, кто посмеет ему противоречить. Сейчас же я ощущала в его нервных действиях что-то похожее на переживание, страх… Страх за мое здоровье, за меня.

Мой красивый, хищный и властный мужчина боялся. Боялся того, что со мной может случится беда. И видя в его взгляде эти искренние чувства, я хотела бы влюбиться в него еще больше, если бы это было возможно.

– Тогда чего же мы ждем? Я готова.

Я пыталась напустить на себя веселость, но Давид смотрел на меня с подозрением.

– Прекращай смотреть на меня так. А то мне как-то не по себе, – пожаловалась.

– Прости, крошка, – Давид подходит ко мне вплотную и берет лицо в ладони, сжимая приподнимает, – этот врач какой-то мутный. Не пойму его. На нервы весь извелся, пока ты в отключке была.

Я не успеваю ответить. Его губы прижимаются к моим и он забирает все мое дыхание целуя глубоко, жадно.

– Господи, как же я скучал, – шепотом проговорил он, освободив мой рот.

– Правда? – смотрю в его глаза ища там подтверждения его слов.

– Правда, малютка. Если бы знал, что так будет. Не в жизни девок из того борделя не позвал.

Я смотрела на него во все глаза, хлопая ресницами. О чем он говорит?

– Ты знаешь, Аля. До встречи с тобой мне казалось, что жизнь это странная штука, в которой нет места ни любви ни привязанности. Возможно, думал так потому, что между отцом и матерью не было подобного. А когда повзрослел и вовсе уехал из дома. И будучи втянутым во взрослую жизнь с ранних лет, я так и не успел познать ни первой влюбленности, ни уж тем более любви. Шлюхи, проститутки… их всегда хватало за глаза.

– Зачем ты мне это говоришь? – я попыталась отстраниться от мужчины, но руки, словно клещи, вцепились мне в лицо.

– Я хочу, чтобы ты знала кто я.

– Я знаю, Давид, – утвердительно проговорил я.

– Я убийца и бандит, Аля. Пусть и не простой. Но от того не легче. Моя жизнь всегда граничит со смертью. И я боюсь тебя в нее звать, малютка. Боюсь, – его голос превращается в хриплый шепот и он прислоняется лбом к моему, – я боюсь за тебя.

– Но мне без тебя нет жизни, – ответила так же шепотом, наконец-то понимая, что хочет сказать мне Давид, – после всего ты не имеешь права бросить меня. Слышишь?

И теперь вместо того, чтобы отстраниться от него, я наоборот обхватываю его за талию и вжимаюсь всем телом в него.

– Не смей меня оставлять, – голос срывается во всхлип.

– Девочка моя, – Давид сминает мои губы поцелуем и я, закрыв глаза, отдаюсь в его власть.

Не отпущу. Больше не отпущу.

Клятвенно обещаю себе.

Ты только мой. И я твоя. Никак по-другому.

– Как вы себя чувствуете? – врач смотрит на меня поверх очков, при этом Давида, который сидит, широко расставив ноги на диванчике, словно не замечая.

– Уже лучше, спасибо, – кивнула врачу.

– Давайте, тогда все по порядку.

Я кивнула, украдкой бросив взгляд на Давида. Тот не отрываясь следил за мной и чуть меньше обращал внимания на доктора. Губ коснулась застенчивая улыбка. Лучше бы он вышел. Только смущает меня.

Врач задал ряд простых вопросов, связанных с моим здоровьем, на что я все без утайки ему ответила. Теперь скрывать мне было нечего.

– Хм, я так и думал, – кивнул врач каким-то своим мыслям после нашего недолгого общения.

– Что конкретно, доктор. Говорите яснее, – тут же встрял Давид.

Врач бросил на Давида укоризненный взгляд, но тут же стушевался, когда Давид поднялся на ноги и подойдя ко мне встал за моей спиной, положив руки на спинку стула.