Моя (сводная) сестра

Я не свожу с ее лица глаз, продолжая безжалостно таранить ее щель. Взгляд малютки сначала блуждает по комнате, но уже спустя несколько минут непрекращающегося жесткого вторжения в ее промежность взгляд девчонки проясняется, и она фокусирует его на мне.

Меня аж дикой одержимостью охватило. Сломать, покорить, подмять под себя… А уж когда малютка, сцепив зубы, перехватилась пальчиками за подлокотник, подстроилась под мой темп и начала двигаться со мною в такт…

Дерзость. Непокорность. Высокомерие. Все это, калейдоскопом проносящееся в ее взгляде, говорило о том, что она не сдалась.

Капельки пота стекают по ее вискам, когда мой темп переходит на максимум.

– Быстрее, – шипит она, стиснув челюсти, сузив глаза.

Блядь.

Дыхание сбивается… и я бурно кончаю. Так, что аж в груди становится невыносимо жарко, а в паху невыносимо пусто.

– Доволен? – еле разлепив сухие губы, выплюнула малютка.

Выравниваю дыхание и прокручиваю в пульсирующем мозгу, что бы ответить этой дерзкой сучке, но меня отвлекает громкий стук раскрывшейся двери о стену.

– Твою мать! – Артур хватает пустой воздух там, где должна быть ручка. – Что за двери делают? Давид, там Ник заявился. Требует тебя.

– Я занят, – шлепаю по голой заднице малютку, и та, съежившись, дергается от моего прикосновения.

– Давид, он невменяем. С пушкой. Девка подождать может. Боюсь, как бы не начал палить.

– Сука. Он мне все нервы повымотал.

Сталкиваю малютку с колен, но ее тугая киска даже опавший член с неохотой выплевывает. Дрожь отпускающего удовольствия пробегает по телу, а дева, наоборот, не удержавшись на ногах, кулем валится на пол.

Переступаю через нее. Стягиваю презерватив и бросаю тут же на пол. В небольшой гардеробной достаю чистые вещи, натягиваю на голое тело.

– Я скоро вернусь, – кидаю на нее беглый взгляд, – и мы продолжим знакомство. А пока приберись тут и себя приведи в порядок.

– Пошел ты, – шипит малютка.

Я кошусь на Артура, у которого глаза наливаются кровью.

– Ты совсем охуела?!

Он сокращает расстояние до малютки в считанные мгновения, я еле успеваю перехватить его занесенный над головой девчонки кулак.

– Ар! Угомонись.

– Эта шамотра рот свой открыла, ты что, не слышал? – рычит Артур и чуть ли не пар из ноздрей пускает.

Я строго смотрю на малютку, которая продолжает сидеть на полу, но взгляд такой, как будто она сидит на троне, королевой.

– Ты глянь на нее, а? – Артур пытается дотянуться до малютки ногой, чтобы поддеть ее конечности.

– Ар, пошел на выход, я тебе говорю! – выталкиваю его за дверь. – С ней мы разберемся позже.

– Чтобы из номера ни шагу, – перед тем, как закрыть дверь рыкнул на нее так, что у малютки плечи задрожали.

Закрываю дверь и тут же перевожу взгляд на Артура.

– Девчонку чтобы не смел трогать, Ар.

– Да я что? Ты же видел? Она дрянь…

– Разговор закрыт. Зачем приехал Николоз?

– Дык у него сейчас сам и спросишь, он не сказал. Только орет, как бешеный, чтобы тебя позвали.

– Паршивец. Ну, ничего. Сейчас разберемся.

Мы спускаемся как раз в тот момент, когда в зале раздается первый выстрел.

– Твою мать!

В несколько широких шагов преодолеваю расстояние до двери и, распахнув створки, замираю на пороге. Передо мной разворачивается невероятного идиотизма картина. В рядок сидят полуголые девки, видимо, те, которых оставил для себя Артур, и держат над головами бутылки, а этот тупоголовый мудак пытается попасть в цель.

– Ты что, совсем дурак? – сокращаю расстояние до брата в миг и выбиваю из его рук ствол.

– Ты охерел? – вскидывается парень, и тут в его взгляде наступает ясность. – Давид? Давид!? Брат! Ну, наконец-то… вернулся.

Я уставился на него в непонимании. С ним действительно что-то не то. Но я не успеваю рассмотреть его, так как этот стокилограммовый детина кидается обниматься.

– Боже! Николоз. Прекрати. Люди же кругом, – я пытаюсь отстраниться от него, но он как будто примагниченный. Жмется только плотней.

– Артур, да убери нахер всех отсюда!

И словно по щелчку пальцев, через несколько секунд в просторном помещении остаемся только я и брат.

– Что за представление ты устроил, Ник? – наконец-то мне удается отлепить от себя увесистый кусок трухлявого жира, в который превратился мой брат, и усадить того на диван.

– Прости, брат! Я так скучал… так скучал! – он снова попытался неуклюже встать, но я отрицательно качнул головой.

– Сидеть, – рявкнул на него, когда не дошло молчаливое предупреждение.

– Давид! Ну, зачем ты злишься, брат?! Я же хотел просто встретиться!

– Зато я нет, Ник. Я с тобой хочу встретиться завтра у отца дома. Хочу, чтобы при нем ты мне объяснил, какого черта твои дружки-уголовники торгуют на моей территории краденным оружием! – чеканю каждое слово, чтобы этот молокосос осознал всю серьезность ситуации сейчас. Чтобы завтра у него уже был готов доклад обо всех его делишках на моей территории.

– Прости, Давид. Я не хотел. Это вышло… случайно, Давид. Больше этого не повторится, клянусь!