Моя темная "половина" (СИ)

При всей своей самоуверенности, подкрепленной давней обидой, злостью и убежденностью в собственной правоте, гайя понимала, что противопоставить вышедшим на свободу пленникам ей нечего. Совсем. И даже проклятого предателя-эйсарда не наказать за содействие бывшему пленнику! Ведь требование с него неустойки за нарушение договора равносильно признанию собственной вины. А попытка по-тихому найти и обезглавить... да кто это теперь станет делать? Зачем? Когда собственная жизнь и репутация висят на волоске.

Единомышленники, получив предпоследний донос от Илин-Ули, разбежались, кто куда, в надежде спасти от расправы свои жалкие шеи. Только Многоликий остался верен своей гайе. Впрочем, на его счет она тоже не особо обольщалась. Этот сильнейший был предан вовсе не ей, а памяти погибшего друга гая Радужного. Именно боль потери и жажда мести заставляли его придерживаться давно разработанного плана, а не бежать вместе с остальными заговорщиками за Грань.

Пусть так, пусть... главное, что он остался на ее стороне. И хотя Белоснежная сомневалась, что от деятельности ее последнего союзника будет хоть какой-то толк, осознание того, что она не одна, грело истерзанную страхами душу. Телохранители не в счет. Они рядом, пока она им платит. Разве что самый младший готов пойти за ней хоть в бездну, хоть за Грань, не требуя финансовой награды, но... он не знает ее тайны. Ему и не надо.

Слишком молодой, глупый и романтичный аше-ар. Она и не знала, что такие бывают, пока не встретила Мий-Кули. И зачем только позволила этому влюбленному мальчишке служить в ее охране? Идиотка! Повелась на внешнее сходство с дядей? Захотела очередной трофей в свою коллекцию уникальных слуг? Или просто истосковалась по тому, кто отверг ее вместе с ее покровительством много веков назад. А ведь она это запомнила. Так ярко и отчетливо, будто все произошло вчера. Дура... лучше бы не забывала, каким подлым и деятельным бывает бывший глава рода Кули!

Мий сейчас был за дверью, хранил ее покой. И случись явиться на порог его дядюшке, сошелся б и с ним в смертельном бою, защищая свою хозяйку, гайю... любимую. Вот только сила и храбрость белокожего юнца и его опытных товарищей могли сохранить ей жизнь, но... не репутацию. А тот, кто реально был способен помочь Белоснежной выкрутиться из всех неприятностей вместе взятых, упорно игнорировал растерянную ученицу.

Неужели Хранитель обиделся за ее инициативу с Неронгом? Наверняка! Но как она могла отступить и бросить все на самотек, когда ненавистные ей сильнейшие собрались в забытом богами поселении. Это был шанс... пусть глупый, отчаянный, но все-таки шанс на то, чтобы закопать гая Светлоликого, его чокнутого братца и проклятую сейлин в руинах зачарованного города до того, как чары развеются. Но, увы, подступы к Неронгу защищал гай Огненный, и он не зря в свое время слыл одним из лучших магов Тайлаари.

А потом магический купол, на установление которого заговорщики потратили столько времени и сил, рухнул. Ловушка открылась, пленники вернулись в родные миры. Хранитель же по-прежнему игнорировал призывы своей подопечной, не желая появляться в ее снах. Но она надеялась. Каждый день и вечер, каждую ночь и утро. Надеялась и ждала. Может, сегодня все-таки придет? Стоит только заснуть покрепче, и ее слуха коснется тихий голос таинственного наставника...

Женщина остановилась у столика, загроможденного флаконами и футлярами разных форм и размеров. Больше никаких сонных чар, никакой магии! Только травяные настои, дарующие телу приятную слабость, а разуму блаженное спокойствие. Дрожащей рукой гайя высыпала пригоршню разноцветных пилюль в пузатый бокал, плеснула туда же мутно-зеленой жидкости крошечного пузырька и, взболтав дымящуюся смесь, залпом выпила. После чего, скинув туфли, улеглась поверх покрывала, вытянула руки вдоль туловища и закрыла глаза. Погружаясь в тяжелый, наркотический сон, она по-прежнему надеялась на встречу с тем единственным, кто мог ее спасти.

Черная, чуть более плотная, чем прочие, тень в углу за креслом пошевелилась. Прибыв в этот дом как невидимый довесок к посланию из Ордена, которое рассылал магический камень, Таас последние несколько часов пребывал в привычной роли привидения, которое пристально следило за метаниями женщины полупрозрачными зелеными глазами. Но вот эта истеричная особа, наконец, заснула, дыхание ее выровнялось, черты лица расслабились. И кот-фантом, потягиваясь и помахивая длинным хвостом, выбрался из своего укрытия. Мягко и бесшумно перебирая лапами, он приблизился к кровати, ловко запрыгнул и, деловито прошагав по ногам и животу гайи, важно уселся на ее груди. На его усатой морде отражалось совсем не кошачье злорадство. В этой жалкой норе, в этой клетке, куда Белоснежная сама себя загнала, посланник был глазами Сэн, ушами и... зеркалом его эмоций.

Первый ход за мной,

Второй?

Скоро тоже будет мой ...

- зашептала спящая, словно повторяя за кем-то слова.

Три, четыре,

Пять и шесть -