Моя темная «половина»

Председатель кивнул, не видя особых причин для запрета. Остальные как-то разом притихли, ожидая слов визитера, который имел наглость и смелость озвучить то, о чем многие догадывались, но молчали, другие знали, но скрывали, а третьи… третьим было просто все равно. Однако явление давно исчезнувшего соратника, имеющего явные претензии к начальству, сулило много интересного. Положив обе руки на магический камень, этот самый соратник уверенно произнес:

– Я, гай Светлоликий, заявляю о намерении занять пост главы ордена повелителей времени по праву силы и старшинства.

И прожилки на валуне снова засияли, подтверждая истинность и законность его намерений. Теперь тишина в зале стала абсолютной. Недоверие, удивление, невысказанный протест и даже одобрение – все эти эмоции отражались в направленных на визитера взглядах, но высказаться вслух решился только Искристый.

– Кхм, – кашлянув, он продолжил: – но это ведь избираемая должность, Ашенсэн.

– Да, избираемая! – согласился златоглазый. – Если, конечно, нет желающих среди тех, кто вправе. Ты же отлично знаешь первые пункты устава ордена. Согласно им гайе Белоснежной, ныне занимающей высокий пост, надлежит в течение трех суток при свидетелях доказать свое превосходство над бросившим вызов, тем самым подтвердив право быть главой. В противном случае она уступает свое место более достойному претенденту и автоматически выбывает из наших рядов.

Этот древний закон не использовался веками. Но он был, и сильнейшие об этом знали. Вот только к власти рвались единицы, остальные куда больше предпочитали свободу с небольшим количеством обязательств и с массой выгод от статуса маски.

– Также сообщаю об аналогичном намерении гая Огненного, – заявил Светлоликий. Его молчаливый спутник одобрительно хмыкнул, чуть склонив рыжеволосую голову. – За сим мы с братом хотели бы откланяться. Успешного заседания, глубокоуважаемые гаи!

Визитеры развернулись и размеренным шагом направились к дверям. Те послушно открылись, пропуская обоих. Вызов Белоснежной был брошен, игра началась. И пропитанный магией зал счел первый этап ее вполне законченным. Каменные створки снова сомкнулись, отрезав пару сильнейших от остальных. В помещении все так же господствовала тишина. Оглушающая, абсолютная. А над магическим валуном сгустилось темное облачко. Оно на глазах уплотнялось, меняя очертания. Сначала появились крылья, лапы, затем ярко сверкнули изумрудные глаза над черным клювом…

Громкое и раскатистое «кар-р-р» в безмолвии зала прозвучало как издевательство. И словно по команде собравшиеся начали спорить.

В драконьем логове…

Магический шар в который раз отразил одно и то же слово «Действуй!», но дракон сомневался. Он перекатывал круглую стекляшку из одной ладони в другую и молчал. Полыхнув лиловым раздражением, средство связи Ийзэбичи с королевой Бездны выдало следующее:

«Ашенсэн с Кир-Кули уже в пути. Не сегодня, так завтра они тебя найдут, и тогда инициировать сейлин будет практически невозможно».

– Но она меня возненавидит, – растерянно пробормотал обычно уверенный в себе гай.

«Это сначала, – успокоило его очередное послание. – К тому же девочка и так не питает к тебе большой любви. Сплошная настороженность и сомнения. А если с твоей помощью она станет настоящей сейлин, то через пару-тройку лет даже благодарить будет. Как только свыкнется наконец со своей новой сущностью и войдет во вкус».

– А если не войдет? – продолжал упорствовать дракон. – Ты бы видела, что с ней творилось после истории с птицами. А сегодня в зале с животными… я вообще молчу! Ты говорила, что привыкание будет идти поступательно, что память не вернется к ней как минимум неделю, что за это время у меня будет возможность заслужить ее доверие и… симпатию. А теперь…

«Теперь надо довести дело до конца. И быстро! Они идут, Ий. Идут за ней. – Зловеще пульсирующие надписи на поверхности шара сменяли одна другую. – И поверь, твой старший братец наверняка уже знает, где ты спрятал их девчонку».

– Сейлин моя! – с каким-то детским упрямством рявкнул древний маг.

«Они так не считают», – издевательски заметила стекляшка.