Моя Теневая Империя (СИ)

В таком случае тебе повезло, Матвей Владыкин, что в твоём сыне восстал я!

Матвей спокойно осмотрел свою семью левым глазом, а затем остановил взгляд на мне.

— Хм, — хмыкнул он. — Турецкие шпионы неплохо наловчились подделывать почерк. Я поверил, что писала ты, Елена. Я, признаться, и вправду поверил, что Константин умер.

Он говорил это с таким железобетонным спокойствием, будто ему и вовсе было плевать, как на сына, так и на семью. Но очевидно, дело вовсе не в этом. У Матвея Владыкина мощная выдержка. Он не хочет показывать свою слабость перед родственниками, которые на него опираются.

Кажется, Елена и Роман начали сомневаться, стоит ли говорить отцу правду. Ведь он только что сам себе придумал правдивую ложь. Зачем ворошить улей?

Есть зачем. Раз уж я теперь член этой семьи, то и вести должен себя достойно. С ходу врать главе семейства — непозволительная наглость. И такие тонкости понимает даже некромант. Это — дело чести.

— Боюсь, турецкие шпионы не подделывали никаких писем, отец, — произнёс я.

— Костя! — попытался перебить меня Роман.

— Тихо! — произнёс Матвей Владыкин.

Он не звучал громогласно, и стёкла не вибрировали от мощи его языка. Однако всем сразу же захотелось подчиниться требованию старика.

Один из самых могущественных полководцев. Не сложно догадаться — почему. Возможно, я тороплюсь с выводами, но, кажется, он владеет магией приказа.

— Константин хочет поговорить со мной, — уже спокойнее произнёс Матвей Владыкин. — Наверное, впервые в жизни! Так что будьте любезны, соблюдайте тишину, пока я говорю с сыном.

Роман понуро опустил голову. Мать, как всегда, суетливо прикрыла рот руками, как будто этот жест мог помочь ей замолчать.

— Продолжай, Константин, — кивнул отец. — Что ты говорил о шпионах?

— Уверен, ты полагаешь, что тебя специально вывели с фронта вестью о моей гибели, — произнёс я. — Но это не так. Несколько дней назад я действительно умер.

Матвей Владыкин похлопал глазами, видимо, решив, что я шучу над ним. Затем прищурил веки и внимательно вгляделся в меня, будто пытался просверлить взглядом мою голову.

— Продолжай, — кивнул он, осознав, что я ему не лгу.

— Я воскрес на собственных похоронах, из-за того, что во мне пробудилась тёмная магия, отец, — заявил я.

Чем быстрее он узнает правду, тем лучше. Чем скорее он смирится с шоком, тем проще ему будет доверять мне и не копать под меня. Осознать, что его болезненный сыночек умер — не проблема. Принять, что он воскрес, став тёмным магом — сложно. А вот додуматься, что этот тёмный маг — некромант — собирается создать свою империю под носрм у светлых — попросту невозможно.

Он должен остановить свои размышления между второй и третьей ступенями.

Отец тяжело вздохнул и прошёл мимо нас к дивану, что стоял напротив камина. Матвей Владыкин достал из сумки старую трубку и принялся набивать её табаком.

Пока Роман и Елена молча наблюдали за действиями отца, я проследовал за ним и сел в кресле неподалёку от отца.

Раскурив трубку и заполнив воздух едким дымом, Матвей прокашлялся и, наконец, нарушил молчание:

— Чёрт меня дери, сынок, — единственное, что он смог ответить. — Лучше бы это были турецкие шпионы. Печать же сразу поставили?

— Да, отец.

С одной стороны, я понимал, как тяжело старику принять такую новость, но с другой сам еле сдерживал себя, чтобы не рассмеяться из-за его реакции.

Никогда не питал к светлым магам ничего кроме шутливой ненависти, но до чего же меня забавляет, когда они охают и ахают от рождения в их семье тёмного.

— Всё не так плохо, отец, — продолжил я. — Твой единственный наследник жив. Кроме того, смерть слегка изменила мой взгляд на жизнь. Есть тебя беспокоит, что я не смогу возглавить семью…

— Ты никогда не должен был возглавлять семью, Константин, — заявил Матвей Владыкин. — Не притворяйся, что не знал этого.

— О-отец, — заикнулся Роман. — Костя потерял большую часть воспоминаний после воскрешения. Ему придётся вспоминать своё прошлое постепенно.

— Серьёзно? — поднял брови он, пожёвывая конец трубки. — Что ж, Кость, тогда самое время столкнуться с жестокой правдой жизни. Ты никогда не был достаточно сильным и способным для того, чтобы возглавить семью. На бумагах? Да. На бумагах я планировал сделать тебя следующим князем. Но руководить тобой должен Роман. Я обучал его этому с самого детства.

Вот оно что… Не могу его за это осуждать. Если прежний Константин Владыкин действительно был настолько бестолковым куском дерьма, я прекрасно понимаю, почему отец решил поступить именно таким образом.

История знает много примеров, когда неподготовленные, слабовольные маменькины сыночки садились на престол и разваливали империи, которые их деды и прадеды строили потом и кровью.

Это решение вызывало во мне лишь уважение. Но ситуация изменилась.

— Согласен, что до последних событий твоё решение было наилучшим из всех возможных, отец, — сказал я. — Но теперь оно не имеет смысла.

— Почему же? — спросил Матвей, как-то отстранённо глядя в пламя камина.