Моя удивительная жизнь. Автобиография Чарли Чаплина

Эдна очень старалась, но все было бесполезно, на роль требовалась актриса с европейской изысканностью, а этим Эдна, увы, не обладала. Я поработал с ней три или четыре дня, прежде чем понял, что она не подходит. Эдна приняла известие скорее с облегчением, чем с разочарованием. С тех пор я не видел ее и не слышал о ней, пока не пришло письмо, в котором она написала, что получила от меня свой бонус:

«Дорогой Чарли, первый раз за все время я пишу тебе и благодарю за твою долгую дружбу и за все, что ты для меня сделал. В молодости у нас никогда не было столько проблем, и я знаю, что тебе пришлось пережить много бед. Хочется верить, что твоя чаша счастья теперь полна, и рядом с тобой твоя очаровательная жена и дети…

(Далее Эдна пишет о своей болезни и огромных тратах на докторов и сиделок, но заканчивает письмо, как всегда, в своем уникальном стиле – шуткой.)

Я тут один смешной анекдот услышала. Парня посадили в ракету, запечатали, как надо, и отправили в космос, чтобы посмотреть, как далеко он улетит. Ему строго велели следить за высотой и считать. И вот он, бедный, считает: 25 000-30 000–100 000-500 000. Тут он не выдержал и воскликнул: «О Господи!» – и вдруг мягкий и тихий голос ответил: «Н-да-сссс?»

Пожалуйста, Чарли, прошу тебя, напиши мне что-нибудь поскорее. И пожалуйста, возвращайся к нам – ты должен жить здесь, с нами.

Твой самый искренний и лучший почитатель.

Люблю, Эдна».

За все долгие годы нашего общения я никогда не писал Эдне, мы всегда общались в студии. Ее последнее письмо было ответом на мое, в котором я писал, что она по-прежнему будет получать свое жалованье.

«13 ноября 1956 г.

Дорогой Чарли, это опять я, пишу тебе с сердцем, преисполненным благодарности. Я снова в больнице («Кедры Ливана»), мою шею подвергают кобальтовому облучению. Это сущий ад, другого такого нет! Но надо лечиться, пока я еще могу пошевелить хоть пальцем. Говорят, что это самый эффективный курс лечения, что меня немного утешает. Надеюсь, меня отпустят домой в конце недели, а потом я стану амбулаторным пациентом (было бы прекрасно!). Слава богу, что внутренние органы не поражены и болезнь имеет локальный характер, по крайней мере, мне так говорят. И все это напоминает мне о парне, стоящем на углу Седьмой авеню и Бродвея. Он рвал бумагу на мелкие клочки и бросал их по ветру. Подошел полицейский и спросил беднягу, чем это тот занимается. Парень ответил:

– Да вот, слонов отгоняю.

– Да нет здесь у нас никаких слонов, – удивился полицейский.

– Вот видите, значит, помогает, – ответил парень.

Вот такая у меня глупая шутка дня, ты уж прости.

Надеюсь, у тебя дома все в порядке и ты наслаждаешься заслуженным отдыхом.

Искренне твоя, Эдна».

Вскоре после этого Эдна умерла. Мы стареем, а мир вокруг все молодеет и молодеет, и молодость берет свое. А мы, пожившие на этом свете, потихоньку отдаляемся от мира и идем по только нам одним ведомым дорогам.