Моя уникальная попаданка в академию

Аран отчетливо скрипнул зубами от злости и прикрыл глаза. Для него упоминание Сторма в устах Эмилии словно хлесткая пощечина.

— Так как ты? — спросил еще раз, придвигаясь ближе, провел рукой по волосам, а у меня даже не было сил надавать ему по загребущим лапам.

Я прислушалась к своим ощущениям и поняла, что тело просто онемело от холода.

— М-м-мне оч-ч-чень х-х-холод-д-но! — зуб на зуб не попадал.

— Серьезно? — сразу подобрался Аран, схватил меня за кокон и придвинул к себе.

Сам он спал на таком же тонком матрасике, на каком лежала я, в импровизированном спальном мешке, даже без одеяла, а вот я была замотана во столько штук, что должна бы расплавиться от жара, да все не могла согреться.

— Это последствия подселения сознания! Должно уже пройти! Тебе не теплее? — Аран так плотно прижал меня к себе, что я уткнулась носом в его грудь и запротестовала.

— Не надо! Я и так… с-с-согре-юсь!

Аран нахмурил брови, на лице залегла тень, а потом вдруг словно просиял:

— Я знаю, что делать!

Встал передо мной на колени, закрыл глаза, а когда открыл, те были словно жидкое золото. И стал дышать на меня таким жаром, словно из растопленной печи.

Миг, и я стала оттаивать, словно снаружи была корочка льда… Чувствительность возвращалась медленно. Сначала вернулась способность дрожать от холода, а потом настало время расслабленной неги от тепла. А вот потом стало так жарко, что я взмолилась о пощаде:

— Аран, хватит! Я вся горю! — и стала выпутываться из кокона, краем глаза заметив, как дверь тихо открылась и закрылась.

Эмилия подавилась воздухом, а Аран довольно ухмыльнулся — вывел-таки зазнобу на эмоции.

— Горишь?! — рокочущий голос Сторма не предвещал ничего хорошего.

ГЛАВА 71

ГЛАВА 71

Ректор встал над нами, как всадник Апокалипсиса: плащ развевается, морда пренедовольная, ноздри — два провала! Того и гляди перевоплотится в дракона и кого — нибудь съест, не будем показывать пальцем кого именно!

— Сторм, ты пришел! Ложись рядом со мной! Я оставила тебе местечко! — Эмилия говорила сладким, как патока, голосом, так и маня мужика в свои сети.

Вот только мужик глаз с меня не сводил, а Аран придвинул свой матрасик поближе к моему, разлегся во всю длину, закинув руки за голову и проворковал:

— У нас тут мест нет. Там стенка! — и показал на другую сторону от меня.

— Давай махнемся, иди к Эмилии! — ректор сложил руки на груди, почему-то неодобрительно глядя именно на меня. А потом словно вспомнил, что мне досталось, и спросил: — Тебе лучше?

— Угу, — не стала больше ничего говорить: раздраконить на ночь дракона — то еще развлечение!

— Не-а, брат! — Аран повернулся на бок лицом ко мне, явно обидевшись за что-то на Эмилию.

— Заткнись! Лучше ползи и вылизывай чешуйки Эми! А то закапываешься! — пригрозил Сторм.

— Зачем ей я? У нее был ужин с тремя нагами! Я хоть и стою десятерых, мериться с трио не буду! — заметил Аран, еле сдерживая голос, чтобы не поднять на уши всю таверну.

— Вон как утомилась! Сразу спать улеглась! А еще к ним напрашивалась!

— Их всего трое! А нас тут пятеро в одной комнате, не считая писаки, из-заэтого ажиотажа с фестивалем! Дышать нечем! — возмущенно обмахнулась краешком одеяла блондинка. — И да, к твоему сведению, я добывала информацию!

— Из штанов?! — подскочил как ужаленный Аран, а потом лег назад на матрац, но глаза его по-прежнему горели яростью.

— Ара-а-ан! — протянул Сторм, но золотой дракон и не думал реагировать, тогда ректор достал, как он сам думал, козырь: — Я начальник Ники и отвечаю за подчиненную!

— Нет тебе веры! Напомнить, за каким занятием я тебя застал с Никой? — громко так, чтобы слышала Эмилия, сказал Аран.

Сторм почти слился с темнотой, а вот мне стало до невозможности любопытно:

— И за каким же?

Хотя, кажется, я догадываюсь, что опять было нужно этому эгоистичному чешуйчатому! Силушку обратно подавай! Время пришло!

— За поцелуем! — торжественно заявил Аран, ожидая реакции.

Эмилия ахнула, и сплетник довольно крякнул.

— Это было искусственное дыхание! — взорвался Сторм.

— Ника не умирала! Она обессилила! — Аран ополчился против ректора, присев.

— Я вдыхал силы! — гневно отстаивал свою позицию Вильгельминский.

— Как же! Именно поэтому она чуть дуба не дала? — ничуть не уступал Лоранский.

Сторм послал убийственный взгляд, взял матрац от Эмилии, встал с ним надо мной, словно со знаменем, и сказал:

— Подвинься!

Естественно, не попросил, а приказал. Его величество ректор только так общаться и может, заноза драконистая!

— И не подумает! — вместо меня ответил Аран, не успела я и рта раскрыть. — Ей нельзя напрягаться!

— Да? Тогда можно напрячь тебя! — Сторм отшвырнул в сторону свое матрасное знамя и схватил край спальника Арана, и поволок вместе с Лоранским прямиком к Эмилии. — Поспишь здесь!

А сам вернулся, расстелил матрас на месте Арана и лег, довольно жмурясь.

И тут у стенки, еле втиснувшись, примостился Лоранский, шепнув мне в ухо:

— Я позабочусь, чтобы ты не замерзла!

От неожиданности я икнула и вздрогнула.

— Аран, провоцируй Эми на ревность не с помощью Ники! Ей и так досталось!