Моя утерянная звезда

Нет, начало этого дня было хорошим — даже погода стояла такая, какую я больше всего люблю — солнечная и ясная, после таких дней наступают особенно звездные ночи, очень красивые, темные и полные загадок.

Когда я вернулась в отель после встречи с Риз, Сэп сообщил мне с плохо скрываемой радостью, что Агентство ведет переговоры с известной американской киностудией, собирающейся снимать фантастический фильм с огромным бюджетом, явно претендующий на главная ежегодная национальная кинопремию США.

— Если все пройдет удачно, через полгода начнутся съемки, а к тому времени ты будешь свободна от Сторкота и прочих проектов. Я постараюсь сделать все для тебя. — Сказал многозначительно и важно Сэп. Он, как и все мужчины, не мог отделаться от привычки вести себя несколько величаво, если у него удавалось какое-нибудь крупное дело.

Я была рада до маленьких чертиков в глазах. И в гоночках мне удалось побить свои рекорды, заставив радостно кричать на весь салон автомобиля, когда мы вечером ехали в аэропорт.

— Как ребенок, — естественно, сказал Сэп.

Отличный день, и я не устану повторять это! Пусть мне опять придется лететь на нелюбимом самолете, зато путь будет не таким длинным (от Санта-Плазы до Канн около полутора часов лета), и я смогу побывать в прекрасном месте, о котором давно мечтала. На Каннском Фестивале я буду всего лишь одним из многочисленных гостей, но сам факт того, что я смогу побывать в этом "оплоте настоящего кино", как говорит уже упомянутый мною режиссер Фрик. Пусть у меня есть знаменитое имя, но пока еще я не "созрела" до того, чтобы получить такую высокую премию, как Каннская Пальмовая Ветвь, однако в моих долгосрочных планах наверстать это. Хочу "заграбастать" самые высокие награды мира киноиндустрии и оставить свой след в истории, пусть и в ущерб личной жизни.

В обед я, Сэп и охрана прибыли в Ситлль, международный аэропорт столицы, за час, сопровождаемые, как и всегда, довольно изрядным количеством журналистов, и поклонниками, которым я с улыбкой махала, дала пару автографов и сфотографировалась с несколькими девушками, громко и смешно визжащими. В ВИП-зале Ситлля было намного тише и спокойнее. Пройдя все нужные процедуры регистрации, мы расположились на уютных креслах — точнее, расположилась я и Сэп, а суровые охранники в темных костюмах угрюмыми горами нависли над нами, постоянно оглядывая зал и всех вошедших в него людей, как будто бы ожидали нападения от неизвестного Зайчика прямо здесь. Вообще-то открытое пространство меня немного нервировало — все-таки страх от столкновения со стрелой, чей наконечник смог пробить пуленепробиваемое стекло.

— Тебе нравится серовато-коричневый цвет? — Спросила я Сэпа, яростно листающего журнал. До прихода диспетчера, который должен был проводить нас к трапу, и вылета, было еще около получаса.

— Чего?

— Тебе нравится серо-коричневый цвет?

— Откуда я знаю, — проворчал он, не прекращая листать журнал.

— Мне он всегда казался благородным, — вздохнув, произнесла я, вспоминая обладателя темных глаз, голоса психолога и стэйзкона в одном лице.

— И чего? Что за странные вопросы? А, от тебя можно ожидать любых странностей, Линда…

— Нет, ничего. Просто, — я склонила голову, и волосы упали мне на грудь, — он был такой милый, не похожий на бандита.

Мои слова перебил громкий и хорошо поставленный голос диспетчера, раздавшийся громом по всем залу:

— Пребывает рейс номер двести одиннадцать Нью-Йорк — Санта-Плаза. Повторяю…

— Что? — не расслышал моих последних слов менеджер. — У кого, похоже, морда набита?

— Ни у кого. — Покачала я головой, скрывая улыбку. — Кстати, — вспомнилось мне дело, которое я так и не довела до конца, — дай мне нужно перевести деньги на счет детского дома, которому я помогаю, помоги мне это сделать, я не помню, как перевести с мобильного счета на банковский.

— Большая сумма? — Деловито спросил менеджер.

— Пять ноликов, — хотела похвастаться я своим "гонораром" за молчание, но передумала. Сэп, как мой менеджер, имеет право на 15 % от моих доходов, поэтому я туманно пояснила. — Это я со своего основного счета сняла.

— Да? Что-то я такого не припоминаю. Давай смартфон, сначала в банк нужно позвонить, раз сумма большая. В долларах?

— В альреолах. Почему ты постоянно все измеряешь в долларах? Почему такой непатриотичный?

— Ты, патриотка моя, которая проводит от силы месяц в родной стране за 2 года, помолчи, не отвлекай, а то переведутся твои деньги не в фонд помощи детям из детских домов, а куда-нибудь в поддержку таких же, как наш Друг-жилетка.

Сейчас перевести деньги с одного счета на другой не составляет никакой проблемы. Телефоны в наше время решают все — с их помощью удобно расплачиваться где угодно: хоть в супермаркете, хоть в аэропорту, хоть кредиты платить.

Оставшееся время мы скучно сидели, Сэп звонил по мобильнику кому-то, охранники молчали, я вздыхала, отворачивалась от пристального взгляда двух имоди, увешанных бриллиантами, как рождественские елки яркими игрушками.

— Я в дамскую комнату. — Я захотелось пройтись мне. До посадки еще есть время. Может быть, зайду в бар.