Моя веселая Англия

Мы приехали на шотландскую фабрику «Прингл». Ходили, смотрели процесс: свитера, пуловеры, женские, мужские, детские. И везде на левом рукаве вышито – «Pringle». И Роберт говорит, пойдем, посмотришь закрытую лабораторию. И мы спустились по ступенькам вниз, Роберт, мой муж Аркаша и я. А там микроклимат, и несколько девушек перед ручными станками сидят, все в одинаковых платьях с надписью на карманах «Pringle». И бейдж на груди с именем и фотографией. Прямо как в НАСА. Оказывается, в лаборатории они создают эксклюзивные модели ручной работы. И выяснилось, что одна из девушек сплела на станке свитер для принцессы Дианы. А можно посмотреть? – спросила я. Конечно, нельзя, ответила она и показала на плечиках образец, сделанный ею на машине, черный с исландской отделкой вокруг шеи и на рукавах, и на груди – три розы: красная, фиолетовая и бордовая. Свитер короткий и стильный. Ах какой свитер! Не могла от него оторваться... Я вообще-то не тряпичница и не шопоголик, но тут вот я прямо влюбилась в этот свитер. И я спросила робко, а можно себе купить такой свитер? Нет, резко ответила девушка, только через год после того, как ее высочество получит свой свитер, и только в том случае, если она его наденет.

С сожалением я ушла с фабрики и села в автобус, и была грустна ужасно.

А вечером был бал, а потом мы обменивались прощальными подарками. Я подарила Роберту бескозырку, а Роберт мне – семь томов Шекспира с иллюстрациями ручной печати 1803 года издания. Я подарила Максвеллам акварели моей подруги Лены Бирюковой, а они мне – два тома Роберта Бернса. Я – разные гуцульские украшения и вышитые предметы одежды, а Джейн сунула мне в руки подарочную коробку, и уже не было времени ее открывать, потому что я спешила на автобус к отелю «Вуллер-инн». И только в автобусе, открыв ее, я обнаружила тот самый свитер с тремя розами. Думаю, я надела его чуть раньше, чем ее высочество получила свой такой же, но ручной работы... Но об этом никто не узнал. Мне ни разу не попадалась фотография леди Ди в таком свитере. Я же свой – надевала и носила долго. Он и сейчас жив-здоров и выглядит как новенький.

Олтоурп

Кстати, о принцессе Ди.

Однажды меня пригласили сопровождать группу в Олтоурп-кэсл, имение лорда Спенсера, где родилась принцесса Уэльская.

Мы бродили сначала по саду, прошли к озеру, посмотрели замок с его старинными портретами Спенсеров, мебелью, книгами. Мы славно погуляли по замку, и тут один из наших туристов, директор управления сельскохозяйственной техники Севастьянов, отвел меня в сторонку:

– Маринк, это... Пойдем, Маринк, поможешь мне... Тут... Такое... Купить... надо мне... Кое-что...

– О! Где, – спрашиваю, – в сувенирной лавке? О! Мне тоже надо.

А он засмущался и пробормотал:

– Та не... Там... Это... Выставка одна есть продажа... Де Бирс. Так называется, де Бирс.

– Де что? Чтооо?! Бри... лли...

– Чшшшшш... Тихо! Да-да!!!

Напомню, это было еще такое странное время, когда государство решало, сколько денег можно взять с собой за границу и какую родину любить всем сердцем, какой просто симпатизировать, а какую люто ненавидеть.

Я там чуть в обморок не грохнулась от блеска и сияния.

Я-то думала, он сейчас скромненькое колечко выберет. А он сразу пальцем – тырк – в браслет, усыпанный камнями. И мечтательно:

– От это. Для Рады...

Нет, не для той рады, о которой вы подумали. Звали его любимую женщину – Рада.

А вообще, история Севастьянова – это тема большого сентиментального романа. А в этом, пора признаться, я совсем не сильна. Но если коротко, или, как сейчас говорят, синопсис, то вот: обычный курортный роман, потом, как в моем любимом кино, они поняли, «что обрели друг друга», что это любовь. Ну такое вот. И он все резко перевернул в своей жизни. То есть не шуровал где-то там под кустом, не шатался по баням или еще каким-нибудь злачным местам или как другие, на курсы ездят. Повышения квалификации. Он – нет. Все разрубил, оставил жене и детям ВСЕ, а Раду с ее детьми забрал из ее города, сначала жили на съемной квартире, потом он поднатужился. Словом, настоящий мужчина был. Ну и любил, конечно...

Короче, мы купили Раде этот бриллиантовый браслет. И я тогда еще подумала, что к этому браслету надо бы и платье, и обувь, и автомобиль, и охрану, и виллу... А потом посмотрела внимательно на Севастьянова и подумала, что главное у нее есть, у Рады. Остальное уже неважно. Как говорится, она и без черевичек...

Ну, словом, ослепленная блеском «Де Бирс», покачиваясь, я еле выбралась из магазина и вдруг увидела прекрасную картину. На белой лошади верхом въезжал во внутренний двор поместья крупный полноватый дяденька в высоких узких сапогах для верховой езды, зеленой шерстяной кофте на пуговицах и в жокейской кепочке. А лошадь под уздцы вел совсем древний, но очень стройный красивый дедушка в поношенном странного кроя сюртуке. Всадник спешился, аккуратно ступив ногой на специальное деревянное приспособление, опираясь на руку деда, и спустился в подвал.