Моя виза - подушка

Сразу я не разобрался, в чём дело, и повторил манёвр. Алина снова отъехала на несколько сантиметров. Я хотел оттолкнуться сильнее, но ноги расползались на скользком шёлке простыней, сдобренные размазанными розовыми лепестками, напоминавшими мне в тот момент скорее банные листы, чем романтический атрибут.

«Чтоб вам вечно заниматься сексом на шёлковых простынях и в розовых лепестках, советчики хреновы!» — мысленно пожелал я авторам злосчастной статьи в журнале.

— Что-то не так? — спросила Алина после очередной провальной попытки.

— Нет-нет, милая, сейчас всё будет, — решил успокоить её я.

Разозлившись, собрал волю в кулак и со всего размаха попытался войти в свою девушку. Частично у меня это получилось, но лучше бы я и дальше пыжился, потому что Алина отлетела ещё дальше, ударилась головой о изголовье кровати, из-за чего стоящая у края бадья со срезанными бутонами пошатнулась и окатила несчастную девушку холодной водой.

— А-а-а-а! — закричала Алина, хватаясь за мокрую и ушибленную голову.

Понятное дело, что после такого ни о каком продолжении и речи не шло. Я долго извинялся перед Алей. Это была самая идиотская ситуация из всех, что когда-то со мной происходили. В добавок ко всему кожа у меня в паху начала гореть адским пламенем. Полагаю, что пот и трение плохо сказались на состоянии свежепроэпилированного участка.

Натянув на себя нижнее бельё, мы с Алиной методично уничтожали все признаки наносной романтики, зарекаясь больше никогда ничего подобного не делать. Провозились долго. Свечи, розы и шёлковый комплект без сожалений выбросили. Окна раскрыли по максимуму. Постель высушили феном, который предусмотрительно оставила моя мама во время последнего визита.

— Уф, — тяжело выдохнула Алька. — Я в душ.

— Можно мне с тобой? — во мне загорелась надежда.

— В другой раз. Не хватало ещё и там свалиться. Наверное, сегодня плохой день для романтики и экспериментов.

— Согласен.

Освежившись, мы засели на кухне, уплетая вкусную ресторанную еду. После таких физических упражнений это было не лишним, хотя предполагалось, что эти самые упражнения будут носить несколько иной характер. Мы почти не говорили, а я до сих пор чувствовал себя полным идиотом. Чтобы хоть как-то сгладить ситуацию, я пошёл заправлять кровать нормальным хлопковым бельём.

На часах уже было хорошо за полночь, поэтому улеглись мы быстро. Вот тут-то всё у нас и случилось. Без роз, свечей и шёлка. Нежно и совершенно естественно.

Алина

«Что я здесь делаю?» — эта мысль чаще всего возникала у меня этим вечером. И не зря. В более нелепую ситуацию я еще никогда не попадала. Мало того, что кайф обломали, так ещё и головой об кровать треснули и водой окатили. А потом весь этот романтический ужас пришлось убирать.

Я понимала, что Дима очень старался произвести хорошее впечатление и не планировал ничего из того, что произошло. Но настроение гордо фыркнуло и ушлёпало в неизвестном направлении.

Душ и плотный ужин помогли немного отвлечься и развеяться. А лежать в кровати с красивым мужчиной, с которым тебя связывают романтические отношения, и не поприставать к нему было не в моих силах. Дима был ласковым и нежным. Всё прошло замечательно. Но если быть предельно честной, то хотелось немножко страсти и больше напора.

Я лежала на его груди и перебирала пальчиками по упругому животу. Димка осторожно перехватил мою руку и погладил ладонь правой руки большим пальцем.

— Что это? — вдруг спросил он, рассматривая тонкую белую полоску шрама, пересекающего всю ладошку.

— Шрам.

— Я вижу, что шрам. Откуда?

— Не знаю. Он всегда тут был.

— С рождения? — удивился он.

— Не знаю. С рождения я себя не помню.

— А с какого возраста помнишь?

— Лет с пятнадцати.

— Как это? — он посмотрел на меня так, что пришлось рассказать историю о том, как меня нашли, а потом забрали на воспитание в семью.

Дима тяжело вздохнул и сильнее прижал меня к себе. Так я и уснула.

В этот раз мне снилась карета. Я сидела на обитом бархатом сидении и кого-то ждала. Через минуту дверца распахнулась, впуская молодую женщину лет тридцати в пышном сером платье и нелепом чепчике. Я машинально потрогала свою голову. Ничего, кроме высокой прически с кучей шпилек больше не обнаружила, чему была несказанно рада. Терпеть не могу всякого рода шапки. Даже зимой голову прячу исключительно под капюшоном.

Женщина ловко поднялась и уселась напротив меня:

— Всё будет хорошо, Ваше Высочество.

Кто? Высочество? Я? Вот это да! Ладно, хоть во сне побуду принцессой.

Тем временем карета тронулась, унося нас в неизвестном направлении. За окном мелькали деревья, время от времени поскрипывали колёса. Я смотрела куда-то далеко и едва сдерживала рыдания. Было полное ощущение того, что меня увозят из родного дома, причем не на время, а навсегда. Замуж везут отдавать? За нелюбимого? От этой мысли сердце сжалось сильнее. Мне было больно, страшно и очень тревожно. Наверное, эти эмоции отобразились на моём лице, потому что я услышала:

— Ваше высочество, может быть, все образуется… — попыталась утешить меня женщина.