Моя война

Зал был набит до отказа. Ждали появления Ромма. Наконец Ромм явился, бросил на стол папку со сценарием.

Пономаренко елейным голосом объявил:

- Сейчас Михаил Ильич расскажет нам о своем впечатлении по поводу сценария, покритикует нас и потом будет выручать студию.

Ромм сказал:

- Критиковать сценарий я не буду, потому что он ниже всякой критики. По той же причине я поставить фильм не могу.

- Михаил Ильич,- взмолился Пономаренко,- вы ж и сценарист!

- Я сценарист,- отвечал Ромм.- Но чтобы написать сценарий, мне нужно два-три месяца на изучение материала. Времени на это нет. Времени уже ни на что нет!

Он встал и хотел выйти из зала. Пономаренко оказался на его пути.

- Михаил Ильич. Помогите! У меня ж две дочери! - канючил он.

- Ничего не могу сделать. Время упущено, деньги растрачены. Я вижу вас на скамье подсудимых.

Вечером перед отъездом в Москву я встретился с Роммом. Он спросил, как мои дела. Я рассказал ему о стычке с Корнейчуком и о том, что зарабатываю на стороне. Он выслушал меня, посочувствовал и уехал. А через несколько дней я получил телеграмму от Пырьева: "Приезжай для делового разговора".

Я показал телеграмму Марку Донскому.

- Пырьев даст тебе постановку,- сказал Марк Семенович.

- Ну, что вы! Мне хотя бы должность ассистента...

- Вот посмотришь. Я Ивана знаю!

Он внимательно осмотрел меня.

- Постой, ты собираешься ехать в Москву в таком виде?

- А в каком же? - удивился я.

- Да у тебя же штаны светятся!.. Так не годится. Поехали.

Он отвез меня в центр, купил мне костюм, белую сорочку, галстук, туфли.

- Заработаешь - отдашь.

И я, "как денди лондонский одет", выехал в Москву.

А дальше - так бывает только в сказке - со мной стало твориться что-то совершенно непонятное.

Приезжаю на "Мосфильм", в бюро пропусков, где, будучи студентом, я часами дожидался пропуска и каждый обладатель этого документа казался мне счастливцем. Обращаюсь в нужное окошко.

- Чухрай? Пожалуйста. Вот пропуск, проходите.

Поднимаюсь на четвертый этаж. Робко обращаюсь к секретарше.

- Заходите, Иван Александрович вас ждет.

Такого я и представить себе не мог. Смущенный, захожу в кабинет Пырьева.

- А! Заходи, заходи!.. Садись, рассказывай, как ты воевал с Корнейчуком?..

Нехотя начинаю рассказ.

Пырьев слушает внимательно, интересуется подробностями. Неожиданно спрашивает.

- Если бы ты был царем, какой фильм ты бы поставил?

Я смущен. Я не ожидал такого.

- Иван Александрович...- начинаю я.

- Не рассуждай! Отвечай на вопрос!

- Если бы был царем, я поставил бы "Сорок первый".

- А ведь был уже такой фильм.

- Знаю. Протазанова.

- Помнишь, кто там играл?

- Коваль-Самборский и Войцек, ваша первая жена.

- И что же?.. Тот был черно-белый, а ты хочешь снять цветной?

- Хочу снять совсем по-другому...

Пытаюсь коротко сформулировать сущность замысла.

- Не торопись. Рассказывай подробно.- Нажимает кнопку переговорника.Леночка, никого ко мне не пускайте. Я занят.

Начинаю рассказывать подробно. Пырьев внимательно слушает. Неожиданно спрашивает.

- У тебя есть сценарий?

- Есть.

- Кто писал?

- Я. Но его нужно доработать.

Пырьев снова нажимает кнопку переговорника, просит Леночку пригласить к себе Юткевича, Ромма, главного редактора. И мне:

- Рассказывай дальше.

Я продолжаю рассказ. Приходят мои учителя и главный редактор. Пырьев обращается к ним.

- Молодой человек хочет снять фильм "Сорок первый" по Лавреневу. Как, по-вашему, справится?

Юткевич (не вполне уверенно):

- Я думаю, может справиться.

Ромм:

- Безусловно, справится!

Пырьев обращается к главному редактору:

- Как? Будем ставить "Сорок первый"?

Главный редактор старается понять, как настроен по этому поводу Пырьев, и наконец говорит.

- Будем! Хотя рискованно.

Пырьев благодарит приглашенных. Когда они уходят, он, обняв меня за плечи, подводит к окну.

- Видишь - строится дом. Скоро он будет готов. Квартиру в нем я тебе не дам, а комнату дам.

Я счастлив так, что не нахожу слов благодарности. Да и не пытаюсь что-то сказать. После войны наш дом представлял груду кирпичей. Во всем Советском Союзе я не имел ни сантиметра собственной площади. Когда я учился, мы с женой снимали за деньги углы. Милиция зимой выгоняла нас с ребенком на улицу. Часто ночевали на вокзале. А тут обещают комнату. Сказка продолжается!

Выходим с Пырьевым в коридор. Пырьев советует мне, как оформить перевод с Украины на "Мосфильм". Потом спрашивает:

- Снимать будешь по своему сценарию?

- Я хотел бы получить помощь от профессионального сценариста.

- Зачем? У тебя ведь есть сценарий.

- Если он внесет в мой сценарий два-три блеска, я буду ему благодарен. Гонорар меня не интересует. Был бы хороший фильм.

Пырьев неодобрительно фыркнул.

- Прут тебя устроит?

- Прут уже сделал фильм о пустыне вместе с Роммом. Он будет повторяться.

- Тогда кто же?

- Может быть, Колтунов?

- Хорошо. Будет тебе Колтунов,- сказал на ходу Пырьев и вместе со съемочной группой, ожидавшей его, направился в просмотровый зал.