Моя вопреки

— Я законная супруга моих сэ-аран, коронованная императрица империи Аша-Ирон, мать будущих наследников. И мне регент не нужен − цежу сквозь зубы. — Максимум советник. Вы согласны исполнять эту роль, ри-одо Сэтору? Или мне стоит обратиться к кому-то другому?

Глава 18

Сэтору

То, что она говорит, возмутительно. Женщина, землянка, во главе империи? Её съедят на первом же собрании Высшего Совета. Неужели она думает, я ей это позволю?

Но вот мы стоим друг напротив друга. Серебристые глаза мечут молнии. И всё, о чём я способен думать, это то, как неожиданно хороша она в злости. Практически обнажённая, сводящая с ума. Столько страсти, столько огня. Столько безрассудной храбрости.

И это после того, как я нашёл её едва живую в Подпространстве, после того, как плакала тут, рассказывая свои видения.

Предлагать мне, Гласу Абсолюта, роль советника тогда, когда по всем законам логики я должен стать регентом при беззащитной беременной императрице? Да ещё угрожая, что обратится к кому-то другому?

Неслыханно! Совершенно неожиданно от той, кого я привык видеть кроткой, пугливой сэ-авин Повелителей. Им она дарила покорность и ласку, страсть и нежность.

Мне же дерзит. Со мной своенравна и непримирима. Мне не желает уступать ни в чём.

Так почему же я так поражён, сражён бесповоротно? Почему заинтригован и одержим.

И полон решимости, как никогда.

У всех есть своя слабость. У каждого Гласа есть своё непреодолимое искушение. Испытание от Абсолюта, которое либо уничтожит, либо сделает сильнее. В том, что передо мной стоит моя личная слабость, сомнений больше нет. У меня было достаточно времени, чтобы с этой мыслью примириться. Принять.

Моё желание обладать этой женщиной стало ещё невыносимей. Теперь, когда я воочию вижу, насколько она интересней того образа, который создался в моём представлении. Когда перед глазами то и дело всплывает та картина, которая открылась мне в её видении. Которую мы вдвоём наблюдали.

Как же девчонка испугалась тогда. Отбросила все формальности, в глаза мне заявив, что никогда не будет моей.

А сегодня вот призналась, что не раз видела меня в своих снах и видениях.

Так чего же ты боишься, Лина? Меня? Или саму себя?

Можешь противиться сколько угодно. Всё равно рано или поздно придётся посмотреть правде в лицо и ответить на этот вопрос. И отчего-то мне кажется, что ответ тебе не понравится, моя императрица.

Но это потом. Сейчас гораздо важнее решить, дай ей то, что она хочет, или нет. Стать для неё захватчиком, или соратником и советником? Что бы она там не думала, и так, и так реальная власть будет в моих руках. Но в том, чтобы стоять рядом с законной императрицей, действовать от её имени, есть свои преимущества. Меня никто не обвинит в захвате власти. И это во многом развяжет мне руки. Защищая интересы, жизнь и безопасность своей императрицы, я смогу прижать к ногтю всех врагов как Правящего Дома, так и своих собственных.

Это если мыслить рационально.

Но одна из моих клятв Абсолюту состоит в том, чтобы быть искренним с самим собой.

И глядя в прищуренные серебристые глаза, отчётливо осознаю, что не меньше я хочу таким образом подобраться к Лине ближе. Добиться её доверия. Изучить. Присвоить. И сделать тот вариант будущего, что нам двоим открылся, реальностью.

Я уступлю. Чтобы получить гораздо больше.

− Хорошо, моя императрица. Я буду вашим советником, − перехожу на официальное обращение. − Ваша безопасность для меня слишком важна, чтобы уступать ответственность за неё кому-то другому, − произношу, подступая на шаг ближе.

Почти ощущая жар её разогретой кожи.

М-м-м, с каким удовольствием я бы сейчас вытащил её из воды и унёс на ложе. С каким наслажденим бы согрел и заставил обо всём забыть.

Хочу касаться этой кожи, целовать эти губы. Хочу погрузиться в шелковый жар этого изящного тела, смотря в широко распахнутые, как сейчас, глаза. Такие удивлённые…

− Вы… согласны? — изумлённо уточняет моё наваждение. И столько неверия в серебристых омутах…

Хм, знала бы она, на что я уже пошёл, чтобы защитить её. Но нет, об этом говорить не стоит. Я уже достаточно сегодня услышал, чтобы понять, насколько оттолкну эту колючую недотрогу своим поступком.

Как бы мне ни хотелось иного, Лина действительно слишком любит своих сэ-аран.

Но так у меня хотя бы появился шанс их обойти. Найти способ сделать её своей. А когда они вернутся, если вернутся… что ж, тогда и посмотрим, чьей Лина останется.

− Да. Ради вашего доверия я согласен, − подтверждаю, изображая мягкую улыбку.

Наклоняю голову вперёд, смотря ей в глаза, устанавливая неразрывный зрительный контакт. Давлю в себе желание поднять руку и провести костяшками пальцев по обнажённому плечу. Рано. Вспугну.

− Но хочу попросить, моя императрица, подумайте хорошо, действительно ли вы хотите лично стать во главе империи? Это очень тяжёлый труд. Вам придётся иметь дело с Высшим Советом, армией, чиновниками, принимать сложные решения, которые могут ранить вашу уязвимую и чувствительную душу. Вам не обязательно взваливать такую ответственность на свои плечи.

Что-то вспыхивает в её глазах. Вызов. Решимость.