Моя вторая мама. Книга 2

Через несколько минут появились врачи. Рана оказалась неопасной. Обработав ее, перевязав и сделав Иренэ укол, они уехали. Иренэ с Альберто, успокоившись, решили не звонить в полицию. Матильдэ причитала, не переставая. Лена, все время с холодным вниманием наблюдавшая за происходящим, презрительно повела плечом:

- Сеньору Альберто повезло. У него нашлось отличное прикрытие.

- Что ты несешь? - простонала Иренэ.

- То, что вы слышали. Он повел себя, как последний трус.

- Пошла вон, - замахнулся на нее Альберто.

Лена вышла. Альберто решил, что ее необходимо уволить.

Глава 43

- Мне жалко Алехандро. Он очень хороший человек. А его Карлито такой славный мальчик, - сказала Даниэла.

Они с Джиной отдыхали дома. Джина развалилась в кресле, вытянув ноги. Даниэла сидела напротив со стаканом сока в руке.

- Но ты ведь по-прежнему любишь Хуана Антонио, - вздохнула Джина.

Даниэла сделала большой глоток.

- Как бы я его ни любила, у него есть обязательства по отношению к Летисии и к ребенку, который у нее должен родиться.

Джина раздраженно махнула рукой:

- Да брось ты. Они никогда не поженятся. Не будь идиоткой. Пора тебе защитить свое право на счастье.

И Даниэла вдруг согласилась:

- Ты, в общем-то, права.

Джина, обрадовавшись неожиданной податливости подруги, решила ковать железо, пока горячо.

- Когда Хуан Антонио снова придет к тебе, не отталкивай его. Жизнь должна продолжаться нормально.

Даниэла чувствовала, что сил бороться с естественными побуждениями у нее не осталось. Примирение с Моникой смягчило ее душу.

Даниэла спустилась в гостиную. Там с задумчивым видом сидела Моника. Она оживилась, увидев мать. Ей хотелось понять, какое место в жизни Даниэлы занимает мужчина, которого она видела здесь утром. Что-то подсказывало ей, что это не просто знакомый.

Но Даниэла с улыбкой все отрицала. Она объяснила, что Алехандро - фабрикант, изготовитель тканей, с которым она делает свою новую коллекцию.

- Ты влюблена в него? - прямо спросила Моника. - Поэтому ты и не хочешь простить папу?

Даниэла растерялась. Она поняла, что без серьезного разговора не обойтись.

- Понимаешь, дочка, Алехандро добрый человек, он говорит, что любит меня, но я не испытываю к нему ничего, кроме дружеских чувств.

- Потому что ты любишь папу? - настойчиво докапывалась до истины Моника.

- Да… - сказала Даниэла и сама испугалась своего ответа. - Я очень сильно любила Хуана Антонио, а такое не проходит в один день.

- Ну так прости его, мама.

- А Летисия? - спросила Даниэла.

Моника досадливо поморщилась.

- Он ее уже оставил. И вообще, Летисия не заслуживает, чтобы из-за нее ты губила свою жизнь.

- У них будет ребенок.

- Ребенок не останется без помощи!

Даниэла прикрыла глаза. «Все словно сговорились», - подумала она.

- Не знаю, не знаю, - со вздохом произнесла она.

- Подумай, мамочка, мы могли бы жить так счастливо!

Даниэла заплакала. Она снова не могла понять, почему Хуан Антонио отвернулся от нее, от женщины, которая была с ним нежной, любящей, понимающей и разделяющей его заботы и огорчения. Обида была особенно тяжелой потому, что Даниэла ничем на заслужила ее. Несчастья слишком часто обрушивались на нее! И слишком часто она действовала, подчиняясь голосу сердца! «Нет, - решила она, - теперь надо слушать голос разума. Действовать без оглядки нельзя».

А Хуан Антонио ревновал Даниэлу все сильнее. Слова Джины о «женихе» Даниэлы не выходили у него из головы. Ему не верилось, что это правда, но, с другой стороны, Даниэла так упорно избегала встречи с ним! Он успокаивал себя тем, что Джина просто хотела позлить его, но тут же думал: «Почему Даниэла так часто видится с тем мужчиной?» Мануэль, терпеливо выслушивавший излияния друга, пытался урезонить его, говоря, что Даниэла свободная женщина и может жить так, как хочет, а вот у Хуана Антонио нет права вмешиваться в ее жизнь после интрижки с Летисией.

- Знаешь что? Перестань об этом, - взрывался Хуан Антонио. - Я сам все понимаю. Я тоскую по своему дому, по своей семье, по всему, что у меня было. Я обязан вернуть себе Даниэлу. И клянусь, что никогда больше не изменю ей.

Мануэль смотрел на друга и думал, что это, может быть, и правда. После всех потрясений Хуан Антонио на самом деле должен был сильно перемениться. Не сомневался он и в настойчивости друга.

Даниэла попросила Марию позвать ее, когда согреется еда для внука. Она хотела сама покормить его. В ожидании она подошла к вазе с цветами, сорванными в саду, и вдохнула в себя их аромат. Ей вдруг вспомнился пляж в Майами…

Вдруг раздался звонок. В дверях стоял Хуан Антонио.

- Как поживаешь, Даниэла? - спросил он.

- Спасибо, хорошо. А ты?

- Плохо. Моника дома?

- Она в саду с ребенком. Зайдешь?

Хуан Антонио зашел и прикрыл за собой дверь. Даниэла вглядывалась в его измученное страданиями лицо.

- Ты хотел мне что-то сказать? - спросила она.

- Да, я люблю тебя, - ответил он.

Моника сидела в саду на скамейке. Хуан Мануэль лежал в коляске и разглядывал огромные цветы, склонявшиеся к нему сверху. Настроение у Моники было чудесное. Она радостно улыбнулась неожиданно появившейся Джине. Вслед за Джиной вышла Мария.