Моя вторая мама. Книга 2

- Я не знаю, что бы делала без вас, - призналась Даниэла.

Сев в кресло, она перевела дух и только теперь обратила внимание на то, что у Алехандро были грустные глаза.

- Что-нибудь случилось? - встревоженно спросила она.

- Вчера вернулась моя жена. Она уверяет, что раскаивается. Но я не хочу ничего знать о ней.

Джина и Даниэла переглянулись.

А в этот самый день в другом конце города тоже было волнение, но совсем иного рода. У Летисии начались схватки, и она в панике позвонила Хуану Антонио. Тот бросил все дела и примчался к ней домой. Не любя Летисию, он все же чувствовал свою ответственность и понимал, что, кроме него, никто не поможет ей.

- Слава Богу, что ты приехал, - сказала она и заплакала. - Я так боюсь!

- Ничего, ничего, сейчас мы поедем в клинику. Я уже предупредил доктора Каррансу.

Летисия прижалась к нему, словно ища защиты. Он обнял ее и повел к двери.

- Чемодан, чемодан! - вдруг вспомнила она.

Хуан Антонио огляделся, увидел собранный чемодан и поднял его. Они стали осторожно спускаться по лестнице.

- Ах, как это ужасно! - плакала Летисия.

- Успокойся, - говорил Хуан Антонио. - Держись за меня.

Машина приехала быстро. В этот час на улице не было пробок.

Входя в приемное отделение. Летисия со стоном произнесла:

- И почему рожают женщины, а не мужчины?

- Не жалуйся, - прервал ее Хуан Антонио, которому изрядно надоело ее нытье. - Посиди здесь, я позвоню твоим родителям.

- Их вряд ли волнует, что со мной происходит, - сказала Летисия.

К ним подошла медсестра.

- Сеньора Мендес Давила? - спросила она.

Летисия даже не удивилась, что Хуан Антонио записал ее под своей фамилией. Ей было не до того.

- Пойдемте со мной.

Медсестра увела Летисию, и Хуан Антонио, облегченно вздохнув, пошел к телефону.

Роберто был единственным из родственников девушки, кого волновало, что она рожает. Анхелику это известие ничуть не тронуло. Мигель, брат Летисии, был на стороне матери. Роберто только вздохнул и, сказав: «Бог вам судья», вышел, чтобы успеть добраться до роддома.

Мануэль сидел в гостиной у Сонии. Перед ним стояла шахматная доска. Сонию выводила из себя неторопливость, с которой Мануэль делал ходы.

- Ну ходи же скорей, - торопила Сония. - Я с тобой только время теряю.

Мануэль поднял глаза от доски и добродушно засмеялся.

- Если бы месяц назад нам сказали, что мы так сойдемся с тобой, мы бы не поверили, правда? - спросила Сония.

- Правда, - согласился Мануэль. - Хлопоты моей матери все-таки не пропали даром.

- Кончится тем, что Лолита нас поженит, - сказала Сония, снимая очки. - Трудно поверить…

- Да, Долорес палец в рот не клади, - кивнул Мануэль. - С тех пор, как она вернулась из Майами, говорит с кубинским акцентом и все время курит сигары.

- Все время? - удивилась Сония.

- Представь себе.

- Я думала, она закурила тогда в шутку…

- Вот и нет. Она пристрастилась к сигарам.

- А как тебе Рафаэль? - полюбопытствовала Сония.

- Он славный тип, но на десять лет моложе, чем она. И потом, мама старовата для таких вещей.

- Не знаю, не знаю, - покачала головой Сония. - Вкуса к жизни она еще не потеряла.

Мануэль все-таки сделал ход. Сония схватилась за голову и вернула его фигуру на место.

- Прости меня, - извиняющимся голосом сказала она. - Ты пошел правильно, но так я проиграю, а я не хочу проигрывать.

Мануэль рассмеялся. Сония весело смотрела на него

- Знаешь что, - сказала она вдруг. - Мне очень хорошо с тобой и с твоей семьей.

- А мне хорошо с тобой, - признался Мануэль. Он на мгновение задумался и поставил коня на другую клетку. - Шах и мат!

- Вот нахал! - возмутилась Сония.

Мануэль улыбнулся. Сония встала и пошла готовить кофе. Когда она вернулась, Мануэль сидел задумавшись. Увидев Сонию, он грустно сказал:

- Все-таки я никогда не забуду Ракель. Она была чудесной женщиной. С ней я был совершенно счастлив, мы были как одно целое.

- Да, наверное, это хорошо. Мне это незнакомо. У нас с Рамоном все было иначе, - сказала Сония, присаживаясь рядом.

- Наверное, любовь бывает очень разной, - посмотрел на нее Мануэль.

- Я тоже так думаю. Такой же разной, как сами люди.

Раздался телефонный звонок. Сония сняла трубку.

- Да? Да? В какой клинике? Да, да, Мануэль у меня. Мы сейчас же едем.

Она положила трубку и тревожно взглянула на Мануэля.

- Что случилось? - спросил он.

- Летисия рожает.

- Поехали. - Мануэль, не раздумывая, встал.

Хуан Антонио сидел в приемной, и, когда появился врач, он встал ему навстречу.

- Ну что, уже родила?

- Нет, мы сделали все, что в наших силах, чтобы роды прошли нормально, но боюсь, что все же придется делать кесарево сечение.

Врач с состраданием посмотрел на Хуана Антонио и вышел.

- Тужьтесь, сеньора, тужьтесь, - говорила акушерка. - Еще, еще, сейчас покажется ваш ребенок. Тужьтесь, тужьтесь.

Она посмотрела на врача.

- Доктор, дело плохо, ребенок обмотался пуповиной. Будем делать кесарево?

Врач кивнул, и все, кто был в операционной, забегали, готовясь к операции…

Врач вышел с опущенной головой. Хуан Антонио стоял рядом с Мануэлем и Сонией. Все трое встревоженно смотрели на хирурга

- Крепитесь, она умерла.

- А ребенок?