Моя вторая мама (Сериал). Книга 1

- Ничего не поделаешь, - вздохнул Ханс. - Я должен идти. Надеюсь, мы останемся друзьями?

- Конечно. Счастливого пути, и пиши нам! - Даниэла расцеловала Ханса в обе щеки.

- До свидания, - сказал Ханс Хуану Антонио.

Мужчины обменялись рукопожатием, и Ханс направился к узкому проходу, поправляя на ходу сумку, висевшую у него через плечо. Прежде чем скрыться в толпе пассажиров, Ханс обернулся и помахал рукой.

- Он хороший человек, - убежденно сказала Даниэла. - Меня мучают угрызения совести, потому что я счастлива, что Джина осталась.

- Вы обе - ненормальные, - покачал головой Хуан Антонио, пряча улыбку.

У выхода их встретила Джина:

- Некрасиво получилось, да? Что Ханс подумает обо мне?

- Если честно, то да, некрасиво. Но потом было бы еще хуже, - успокоила ее Даниэла.

- Мне стало ужасно плохо от одной мысли о том, что надо войти в самолет и улететь так далеко, - оправдывалась Джина.

- Ах, Джина, я так рада, что ты осталась! - призналась Даниэла.

- Только пусть Фелипе не думает, что я осталась из-за него, пусть еще помучается. Скажем ему, что я опоздала на самолет и на следующей неделе улечу к Хансу, - попросила Джина.

- Нет, мы скажем ему правду, я не позволю, чтобы ты и дальше вела себя, как дитя, - возразила Даниэла и радостно улыбнулась. - Мы, царицы Карибского моря, - женщины, а не девочки.

- Плохо только, что теперь мне придется искать работу. Я ведь не допущу, чтобы выгнали человека, которого ты взяла на мое место, - озабоченно произнесла Джина.

- А я никого не взяла! В глубине души я всегда надеялась, что ты останешься, - засмеялась Даниэла.

- Вы действительно невероятные существа, - восхитился Хуан Антонио.

- Мы - царицы Карибского моря, - подхватила Джина. - И снова вместе, как всегда.

- Один за всех и все за одного, - сказала Даниэла.

- А у меня какая роль? - поинтересовался Хуан Антонио.

- Ты - царь Карибского моря! - торжественно объявила Джина и, указав величественным жестом на свой багаж, сказала: - Возьми мои чемоданы!

Глава 38

Херардо уже начал привыкать к тому, что по субботам он обедает в доме у Каролины. После обеда они сидели в гостиной и пили кофе.

- А скоро вы поженитесь? - спросил Лало, заглядывая в глаза Херардо.

- Да. Скорее, чем ты думаешь, - ответил Херардо и, обращаясь к Аманде, сказал: - Надеюсь, когда мы с Каролиной уедем, чтобы пожениться, вы сделаете нам одолжение и присмотрите за детьми?

- Ну уж нет! Вам придется взять детей с собой, - возразила Аманда тоном, не предвещающим ничего хорошего. - Вы там будете разъезжать по заграницам, а я здесь отдувайся?

- Извините, донья Аманда, я не хотел вас обидеть, - сдержанно сказал Херардо.

- Я знаю. Просто вот такая я несносная старуха, - глаза Аманды сердито буравили дочь.

- Мама, прошу тебя… - взмолилась Каролина.

- В моем доме я поступаю так, как считаю нужным, - перебила Каролину мать. - Когда ты выйдешь за своего жениха, ты будешь командовать у себя дома.

- Я думаю, мне лучше откланяться. До свидания, - попрощался Херардо.

Каролина пошла его проводить. Закрыв за Херардо дверь, Каролина вернулась в гостиную.

- Ты нагрубила Херардо. Он всегда с тобой очень любезен. Он не способен на неуважительное обращение.

- Вы, значит, в путешествие, а я, как прислуга, должна остаться приглядывать за пацанами? Нет уж, голубушка! И не смотри на меня, как грустная корова! Вы видите во мне палача и мечтаете избавиться от меня, - перешла на крик Аманда.

- Если ты и дальше будешь так к нам относиться, я заберу детей и уйду из дома, - пригрозила Каролина.

- Иди, переселяйся к своему адвокатишке! Нынче сожительство в моде, - бушевала Аманда. - Только я не намерена быть нянькой!

- Ты ничего не поняла, - стараясь унять нервную дрожь, проговорила Каролина. - Вот когда останешься одна, будешь казнить себя за то, что ты сделала.

Долорес спешила на свидание, благоухая дорогими духами. С утра она успела зайти в парикмахерскую, и теперь у нее была новая прическа.

- Тебе очень идет, - одобрил Хустино. - С этой прической ты похожа на Клеопатру.

- Я ее сделала для тебя, - Долорес зарделась, как девочка, - чтобы понравиться тебе.

- Ты - моя Клеопатра, а я - твой Марк Антоний, - Хустино смотрел на нее с неподдельным восхищением.

- Я очень тронута, - совсем смутилась Долорес.

- Твой сын, наверно, рад несказанно: он ведь станет отцом, - сказал Хустино, ведя Долорес под руку по аллее парка.

- Ты и представить себе не можешь, сколько сил мне стоило убедить его начать ухаживать за Ракель. То, что он женился, это и моя заслуга, - похвасталась Долорес.

- Ну, убедить тебя выйти за меня замуж мне стоит гораздо больших усилий, - сказал Хустино и, видя, что Долорес собирается протестовать, мягко остановил ее: - Я не устану просить у тебя руку и сердце.

- Слушай, дорогой, у каждого из нас свой образ жизни. К чему нам что-то менять?

- Но мы можем пожениться и ничего не менять. Жить как и сейчас!

- Хорошо, я подумаю об этом… И, может быть, решение будет положительным, - Долорес кокетливо улыбнулась.

- Спасибо, любовь моя, но не задерживайся с решением, я долго не протяну, - печально сказал Хустино.

Они сели на скамейку.