Моя вторая мама. Том 1

Они с Ракель чокнулись и выпили. Долорес шутила, подсмеивалась над Мануэлем и одновременно мельком поглядывала на гостью. Ракель чем-то ей сразу понравилась. Может быть, тем, как она смотрела на Мануэля. Может быть, решительностью и настойчивостью, с которой повторяла свое приглашение, словно не слыша отговорок Мануэля. Было в этом что-то от обреченности, всегда свойственной настоящему чувству. Долорес была уже в том возрасте, когда начинают разбираться в таких вещах. Она решила помочь девушке…

– Ну вот что… – обратилась Долорес к сыну. – Хватит разговоров! Немедленно собирайся и отправляйся с Ракель. Желаю вам хорошенько повеселиться! А я тут тоже не стану скучать… найду себе занятие.

– Я и не думала, что у Мануэля такая замечательная мама… – благодарно улыбнулась Ракель.

– А я не думала, что у него такая красивая знакомая!

– Спасибо вам, сеньора.

– Меня зовут Долорес… Как в песне… «Долорес, Долорес, не плачь, дорогая!»… Но для тебя я просто «Лолита».

– Хорошо, – кивнула Ракель.

– Давай, сынок, – Долорес подмигнула Мануэлю. – Вставай, вставай… Только вытри рот – у тебя кофе на губах…

Мануэль нехотя поднялся и взглянул на Ракель:

– Вы на машине?

– Нет. Я приехала на такси.

– Что за церемонии?! – вмешалась Долорес. – Друзья должны обращаться друг к другу на «ты»!

Ракель весело кивнула и взяла Мануэля за руку. Они пошли к выходу. У двери Мануэль оглянулся, и Долорес погрозила ему пальцем. «Господи, неужели ушли? – подумала она, услышав как в прихожей хлопнула дверь. – Воистину, Мануэля нужно пинками выталкивать из дома»…

После отъезда Хуана Антонио Сония привезла Монику к себе. Почти всю дорогу в машине девочка молчала. Повеселела она только тогда, когда Сония напомнила ей о щенке, которого они с Энрике обещали ей подарить. Машина подъехала к дому. Сония взяла девочку за руку и повела по дорожке через сад. Они увидели Рамона, поливавшего цветы.

– Игнасио всегда разрешает мне помогать ему в саду, – похвасталась Моника. – Тетя, а это кто?

– Это Рамон, Моника, – ответила Сония.

Они подошли к садовнику и поздоровались с ним.

– Здравствуйте, сеньора… Здравствуйте, сеньорита… – улыбнулся Рамон.

– Это моя племянница – Моника, – объяснила Сония. – Она побудет у нас в эти выходные.

Рамон кивнул и потянул шланг в другой конец сада.

– Ты слышала? – восхищенная Моника, встав на цыпочки, шептала Сонии на ухо. – Ты слышала? Он назвал меня сеньоритой!!!

– Если хочешь, можешь побыть с Рамоном, помочь ему в саду, – улыбаясь, сказала Сония.

Девочка радостно кивнула и бросилась к садовнику. Сония вошла в дом. Энрике сидел в гостиной, листая, как всегда, шахматный журнал, и на лице его читалось выражение скуки, которое он не удосужился скрыть при виде жены. Безразличный взгляд, который бросила на него Сония, не удивил его. Он давно перестал удивляться проявлению холодности с ее стороны. Более того, он привык к этой холодности. Равнодушие жены устраивало его гораздо больше, чем проявление каких бы то ни было эмоций, потому что вся эмоциональная сторона их отношений сводилась в последнее время к саркастическим замечаниям в адрес друг друга и частым недоговоренностям, способным только накалить обстановку. Не замечая друг друга, они избегали множества неприятных разговоров, и, может быть, именно поэтому могли еще существовать вместе, будучи уже совершенно чужими друг другу. На мгновение оторвав взгляд от журнала, Энрике вновь уткнулся в интересовавшую его статью, но по тому, как жена вздохнула и резко опустилась на диван, понял, что на этот раз ей необходимо переговорить с ним.

Он взглянул на нее, снял очки и спросил, привезла ли она Монику.

– Она в саду с Рамоном, – сказала Сония. – Она отказалась ехать с Хуаном Антонио в аэропорт. Думаю, она очень переживает.

– Боится, что Хуан Антонио опять женится?

Сония кивнула.

– Девочки в школе пугают ее рассказами о мачехах. И Моника правда напугана, – сказала она.

Энрике поморщился и пожал плечами.

– Надеюсь, ты не пойдешь сегодня в клуб… – в голосе Сонии теперь звучало раздражение.

– Нет, ни в коем случае… – Энрике отвечал ей в тоне издевательской галантности. – Эти выходные я собираюсь целиком и полностью посвятить своей любимой племяннице…

Из сада вбежала разгоряченная Моника. Платье ее было обрызгано водой.

– Я уже помогла Рамону! – сообщила она, поздоровавшись с Энрике.

– Я очень рад, – отвечал тот. – Тебе было весело?

– Да! – девочка села на край журнального стола, смахнув платьем несколько фигур со стоявшей на нем шахматной доски. – Помнишь? Вы с тетей Сонией обещали купить мне щенка!

– Конечно, помню… – Энрике поднялся. – Поехали прямо сейчас?

– Правда?

– Правда.

Энрике взял Монику за руку, и они пошли к двери. На пороге он обернулся и взглянул на Сонию:

– Ты не поедешь с нами?

– Нет… – Сония устало покачала головой. – Я лучше подожду вас здесь.

Когда Энрике с Моникой уехали, Сония вышла в сад, отыскала Рамона и, взяв его за руку, молча повела в дом. В спальне она обняла его и жадно поцеловала в губы.

– Подождите, подождите, сеньора… – Рамон заметно испугался, но Сония не выпускала его из объятий. – Сеньор может вернуться…