Моя зависимая любовь

Но с каждым днем очищения токсины выходили из его тела, постепенно освобождая разум. Коул смирился и признал, что его родные были правы, когда силой доставили его в этот центр. Он принял правила игры.

Никаких телефонов, никаких встреч, никаких романтических отношений. Это было его время наедине с собой. Молодой человек многое понял о себе за это время. Вещи, о которых даже не догадывался. Которые считал несерьезными.

Например, отдых и восстановление сил, внутренних ресурсов, которых, как оказалось, у него почти не осталось. Или отсутствие возможности поговорить с кем-то искренне, поделиться своими страхами или сомнениями.

Или как часто, оказывается, его рука раньше тянулась к стакану с алкоголем. Если дома бар был всегда доступен, и всегда можно было зайти куда-то и взять порцию виски или оттянуться в клубе, накачиваясь до краев, то там, в этом изолированном и стерильном месте не было НИЧЕГО.

— Невозможно побороть зависимость в короткий срок, — говорил ему наставник. — Попробуй найти альтернативу. Леденец? — он протянул ему яркую обертку.

— Одну зависимость на другую? — саркастично ухмыльнулся актер, закладывая конфету за щеку.

— Считай, что это костыль, временная помощь.

Первые индивидуальные встречи Коула и его нового терапевта были посвящены тому времени, когда наркотики только появились в жизни актёра.

— Я впервые попробовал кокаин, когда мне было девятнадцать, а к двадцати двум годам я уже регулярно принимал его перед тем, как отправиться на очередную вечеринку, — делился своими воспоминаниями Коул. — К двадцати шести я уже основательно подсел на кокс.

— Что заставило тебя сделать это в первый раз?

— Любопытство, я думаю, — пожал плечами Коул. — Это была просто очередная тусовка в большой компании. Кто-то предложил, и я решил, почему бы и нет.

— Тебе понравилось то, что ты почувствовал тогда?

— Легкость? Уверенность? О, да! — усмехнулся парень. — Вы должны понять одну вещь, док. Я не был популярным парнем в школе. Не был успешным спортсменом. Не был душой компании. Я был простым странноватым подростком, которому часто доставалось от более наглых сверстников. А после громкого успеха первой части той трилогии я вдруг стал для всех «крутым чуваком». Но парадокс был в том, что внутри я всё еще оставался тем же неуверенным подростком, постоянно сомневавшимся в себе. Я был парализован страхом, что кто-то сможет разглядеть за жизнерадостной оболочкой перепуганного и растерянного парня.

— Школа осталась позади, что пугало тебя, Коул?

— Самоуверенные старшеклассники превратились в наглых и настойчивых папарацци. Меня преследовали на каждом шагу. И каждый мой промах мгновенно оказывался на страницах таблоидов. Оказавшись в Голливуде, я начал жить по правилам этого города. Я изменился, в первую очередь внешне. Тренажерный зал четыре раза в неделю, косметолог, стоматолог… пластический хирург. Док, как вы думаете, какой мужчина хочется оказаться под скальпелем? — горько спросил пациент. — Меня никто не спрашивал о моих желаниях. Из меня делали коммерчески успешный продукт, востребованный на рынке. Я не сопротивлялся, но и это не помогло. Если одна половина восхищалась мной, вторая всегда только и ждала моего промаха. Это была травля совершенно иного уровня. Я не мог изменить той популярности, что неожиданно свалилась на меня, так что я начал её избегать…

Коул посещал групповые занятия и слушал эти истории, которые трогали его до глубины души, потому что казалось, что эти истории о нем, что они озвучивали мысли, которые сидели глубоко в его голове. Так глубоко, что он и сам о них не догадывался. Или боялся признаться самому себе. Чужие люди, которых он не знал, переживали то же самое, что и он. Их тревожили те же мысли и страхи, что и его. И они были достаточно смелыми, чтобы произнести их вслух:

— …сегодня я не надерусь, но завтра случится нечто неприятное, или не случится ничего, и я почувствую, что хочу выпить, — и это отзывалось в нём.

Ему показали библиотеку, в которой Коул стал проводить много времени, читая разные книги от классиков мировой литературы до философских трудов и специализированных изданий. И это тоже помогало ему понять себя.

Актёр сам обслуживал себя и помогал содержать центр в чистоте, с удивлением отмечая, как простые действия прочищают голову, освобождая её от шума и хлама, от ненужных мыслей. Открывая для себя, что порядок вокруг дает порядок в голове.

Прогулки на свежем воздухе, общение с животными возвращали ему душевное равновесие. Эти минуты, когда некуда спешить, он посвящал разбору ситуаций из своего прошлого, и понимал, насколько ошибочной была зачастую его позиция.

Осознание потери любимого человека обрушилось на Коула сокрушительной реальностью. Джесс ушла от него. Он сам выставил её из своего дома и велел никогда не переступать порог его дома.