Моя желанная студентка

— Мы поняли. Проходите.

— Ага!

Он бегло оглядывает зал и быстрой пробежкой поднимается до пятого ряда, плюхаясь на скамью рядом с Вероникой. Та вмиг расцветает смущенной улыбкой и тянет к нему руку. Милое знакомство, вызывающее у меня зубной скрежет, приходится прервать.

— Григорьев?

— Я! — вскакивает уже знакомое мне лицо, и я пытаюсь больше не замечать перешептывание голубков. Однако, в ходе переклички несколько раз встречаюсь взглядом с Валевской, на этот раз абсолютно безразличным, потому как все ее внимание занимает новый друг. Вот и славно. Сделаем вид, будто ничего не произошло.

Введение в образовательный процесс, разбор расписания и объяснение пока что общих предметных направлений занимает все оставшееся время. К концу пары мне удается возбудить интерес в еще паре глаз, в том числе Вишневского, делающего заметки в блокноте каждый раз, когда я прошу обратить особое внимание на некоторые моменты.

Когда короткий звонок оповещает о перемене, я прошу пацана задержаться. Хочется узнать, где мы виделись раньше. Оказывается, в эту субботу он тоже был на научном симпозиуме, но его отец, доктор медицинских наук, Леонид Вишневский, в этот раз ничего не докладывал.

Стоит ли говорить о моем разочаровании? В научном сообществе всегда есть несколько лагерей, действующих инновационными либо, в противовес, старыми проверенными методиками изучения объекта. Так и у нас с Валевским случилась нелюбовь из-за принципиально отличных подходов к лечению опухолевых заболеваний, которая тянется уже десятилетие. К несчастью, Леонид входит в его близкий круг друзей.

Теперь мне становится понятна реакция Вероники. Только я пока не знаю, как относиться к ее близкому знакомству с Вишневским, потому что даже отпустив парня, и выйдя следом, я вижу их, увлеченно болтающих о чем-то и ловлю себя на негативных эмоциях. Давно забытых эмоциях.

Кажется, в последний раз я ревновал свою жену года четыре назад, когда мы были на медовом месяце в Испании. А потом?

Неужели я сам разрушил свой брак, допустив фатальную ошибку и забыв, что в любви важно отдавать?

До меня доносится звонкий смех Вероники. Девушка сначала запрокидывает голову, а потом стесняясь своего вызывающего поведения, прикрывает ладонью рот. Она смущенно смотрит на парня и после его слов, снова привлекает внимание заразительным хихиканьем. Этот флирт словно расставляет все по местам, указывая на возрастную пропасть между нами. Такого грубого и неотесанного меня стоит бояться. Таких как он — любить.

Я… Наверное, я скучаю по тем дням, когда мог вот так же кадрить девочек.

Нет, не ври самому себе.

Оглядываюсь назад, и понимаю, как многое я упустил в своей жизни из-за любви к науке. Может, потому что она не терпит конкуренции с женщинами? Учеба и исследования отняли у меня не только восемнадцать лет жизни, но и драгоценную молодость, семью, любимую женщину… Наука не оставила ничего, чем можно было бы увлечься.

Смотрю снова на девушку и встречаюсь с ней взглядом. В них плескается интерес и желание что-то сказать. Но она краснеет, берет под руку Вишневского и заворачивает за угол, исчезая из моего поля зрения.

Я хмыкаю. Чертов старпер! Вообразил себе невесть что.

Достаю телефон и набираю номер Бурова, который вроде как собирался этим вечером отдохнуть с девочками в клубе.

Надо бы и мне отвлечься, пока не начал кидаться на собственных студенток.

Глава 4. Визит

Вероника

Я сгораю от стыда. Все то время, пока длится пара, мое лицо пылает. Кажется, еще мгновение, и весь мир узнает о том, как низко пала Вероника Валевская. Вот только куратор воодушевленно рассказывает о своем предмете, а Андрей, так вовремя появившийся в аудитории, отвлекает от постыдных мыслей и отпускает шуточки про Графа.

Да, мужчина, которому я танцевала приват в стриптиз клубе, носит красивую и весьма специфичную фамилию. Он и сам привлекателен настолько, что девочки, коих в нашей группе всего четверо, смущенно прячут взгляд под накрашенными ресницами и перешептываются каждый раз, когда тот отворачивается к доске, чтобы сделать пометку. Моя соседка и вовсе раздражает, хищно разглядывает его и при каждом удобном случае строит глазки. Если бы только они знали, чем в ночное время балуется куратор, наверняка перестали бы флиртовать!

Неожиданная мысль пугает меня. Вдруг он воспользуется шансом напакостить отцу, и расскажет ему о моей неприличной деятельности? Я смотрю на мужчину, объясняющего в общих чертах предмет инженерной энзимологии, и теряюсь в догадках. Пойдет ли он на подлость? И даже встретившись с ним взглядом, ощутив на себе полное безразличие, понимаю, что сама себе вырыла яму.