Читаем Моя жена Любовь Орлова. Переписка на лезвии ножа полностью

Вот первый абзац Ваших воспоминаний: «Наш кинематограф до революции так и не стал искусством, но уже был солидной статьей коммерции. Коммерция держала мастеров кино в жестких тисках чистогана, диктуя цены и сюжеты фильмов. Ни о какой свободе творчества не могло быть и речи».

Так ли это? Правда, много было «шелухи». Но ведь среди нее были и свободно выбранные темы фильмов. Даже будучи юным, неужели Вы не смотрели фильмов классического репертуара? Как, например, «Пиковая дама», «Станционный смотритель», «Отец Сергий» (который и теперь идет в «Повторном» кинотеатре), «Семейное счастье», «Андрей Кожухов» Степняка, который шел до 29-го года, «Николай Ставрогин» и др.? А историки кино не зачеркивают этих фильмов, они были как бы вехой до 17-го года, и нельзя сказать, что это не было искусством.

И Я. А. Протазанов, и И. Мозжухин[376], и актеры МХАТа работали творчески, несли школу великих мастеров театра – К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко, Е. Вахтангова, Л. Сулержицкого и др.

И никто не «диктовал темы и сюжеты», а то, что делалось для коммерции и хозяев фирм, то мы и не помним их – этих картин.

Мне, работавшей во МХАТе и кино, хочется защитить всех энтузиастов этого нового для нас искусства. Правда, мы не ходили по проволоке («мы ходили по проволоке и исполняли акробатические номера, что полностью соответствовали теории “Старика”, как уже тогда мы уважительно называли своего молодого учителя С. Эйзенштейна»)[377], но если было нужно, то занимались фехтованием, скакали на лошадях и т. п.

После 17-го года, Вы пишете, имели хорошую и очень сложную картину «Аэлита». Разве она была так хороша? Зритель и пресса ее не приняли. На общественном просмотре был В. И. Немирович-Данченко, и он публично выделил: «Лучшее, что есть в фильме – это Н. Баталов и В. Орлова» (простите за нескромность. Но это было так)[378].

После революции я много снималась: и у Мих. Ромма, и у Довженко, и всегда принималась игра актера непосредственная, искренняя. Так где же кончается и начинается искусство? Вы, может быть, подумаете, что во мне говорит обида: вот, мол, празднуют 50 лет советской кинематографии, а нас, ветеранов кино, забыли… Нет, искренне говорю – нет! Если бы я не прочла Вашу статью, я бы написала Вам «по заказу своего сердца». Но я знаю, что не опозорила ни театра, ни кино, сыграв более чем 35 фильмов, начиная с 15-го года, и больше в классических фильмах.

Уважающая ВасВера Орлова.

P.S. Между прочим, фамилия уехавшего за границу режиссера Туржанский[379], а не Гуржанский. Надо сказать, немалое число художников, работавших в кино, декрет советской власти застал врасплох. Растерявшись, вслед за своими хозяевами они покинули Родину. Уехали Я. Протазанов (потом вернувшийся), тот же Туржанский, известный актер И. Мозжухин.

Г. АЛЕКСАНДРОВ, Л. ОРЛОВА – Л. УТЕСОВУ

Дорогого Леонида Осиповича горячо поздравляем ВЫСОКИМ званием[380], желаем здоровья, новых успехов. Целуем Елену Осиповну (жена Л. Утесова. – Ю. С.)

ВашиЛ. Орлова, Г. Александров.

Л. ОРЛОВА – Г. АЛЕКСАНДРОВУ

С каким нетерпением, Гришечка, я жду Вас в этом своем углу![381]

Г. АЛЕКСАНДРОВ, Л. ОРЛОВА – С. ОБРАЗЦОВУ

Чувство радости, гордости, удовлетворения охватили нас, когда узнали мы, что наш любимый талант-трудолюбец увенчан высочайшим, доблестным геройским званием.

Как хорошо, что в сегодняшнем театральном мире именно Вы стали первым Героем Социалистического Труда[382].

О добре трудиться – есть чем похвалиться!

К. СИМОНОВ – Г. АЛЕКСАНДРОВУ

Дорогой Григорий Васильевич!

Я никогда не писал о том, что не знаю, – ни о работе разведчиков, ни о той, другой, немецкой стороне фронта, ни о современных зарубежных ситуациях, которые я сам лично не наблюдал и поэтому не могу изобразить их как художник.

Глубоко уважающий ВасК. Симонов[383].

Г. АЛЕКСАНДРОВ – А. РОМАНОВУ[384]

Дорогой Алексей Владимирович!

Прошу Вас опубликовать в газете «Советская культура» мою благодарность за полученные мною соболезнования по случаю кончины дорогой Любовь Петровны.

Со всех концов нашей страны, а также почти из всех стран Европы писали и пишут поклонники ее таланта.

Персонально ответить на каждое послание не представляется возможным.

С чувством уважения и симпатииГр. Александров.

Москва. 20 марта 1975 г.

Г. АЛЕКСАНДРОВ – Р. КАРМЕНУ

Дорогой мой человек!

Молодой еще друг и товарищ!

Сердечно поздравляю тебя с юбилейной датой рождения.

Уверен, что годы не повлияют на твою смелость, твое неподражаемое мастерство, и мы увидим немало еще твоих шедевров.

Перейти на страницу:

Все книги серии Мемуары великих

Моя жена Любовь Орлова. Переписка на лезвии ножа
Моя жена Любовь Орлова. Переписка на лезвии ножа

Мэтр нашего кинематографа, создатель фейерверка советских кинокомедий «Веселые ребята», «Цирк», «Волга-Волга», Григорий Александров начинал свою карьеру помощником великого Сергея Эйзенштейна. Вместе снимал знаменитый на весь мир фильм «Броненосец «Потемкин». Режиссеров связывали долгие творческие и личные отношения, по поводу которых ходило немало кривотолков. Впоследствии их пути разошлись, и Александров «поставит точку» на подаренном Эйзенштейну буклете «Веселых ребят»: «Дорогому Учителю, учившему меня другому».Г. Александров был обласкан властью, его любил и поддерживал Сталин, но вокруг имени одного из немногих режиссеров, русских по национальности, плелись козни. В штыки встретила критика его «Веселых ребят». Картина была запрещена, пока не вмешался Горький, который помог организовать просмотр новой кинокомедии членами Политбюро.Эта книга, основанная на подлинных документах эпохи, с трудом добытых и уцелевших по счастливой случайности, во многом проясняет атмосферу закулисных интриг советского киноэкрана. Уникальны редчайшие, чудом сохранившиеся фрагменты переписки Александрова с его женой и музой – звездой советского кино Любовью Орловой.

Григорий Васильевич Александров

Биографии и Мемуары / Документальное
Я, Лучано Паваротти, или Восхождение к славе
Я, Лучано Паваротти, или Восхождение к славе

Этот лучезарный человек с исключительным бельканто, чья слава вышла за пределы оперного круга и получила признание миллионов далеко не всегда страстных поклонников оперы, стал легендарным еще при жизни. Судьба Лучано Паваротти складывалась, казалось бы, более чем счастливо. Он выступал в крупнейших театрах мира с триумфальным успехом, получал самые высокие гонорары, пел то, что хотел, публика неизменно принимала его с восторгом.Так ли прост был его путь на Олимп, всегда ли ему улыбалась удача? Знаменитый итальянский тенор признавался, что не раз переживал времена депрессий и долго не мог избавиться от подавленного состояния. Эта ранее не издававшаяся в России книга воспоминаний, основанная на мемуарах самого артиста, во многом приближает к нам личность великого из великих наших современников.

Лучано Паваротти

Биографии и Мемуары / Документальное
Парижские тайны. Жизнь артиста
Парижские тайны. Жизнь артиста

Великий француз Жан Маре (1913–1998) известен у нас прежде всего по фильмам «Фантомас», «Граф Монте-Кристо», «Капитан», «Парижские тайны», «Железная маска», где он воплотил образ идеального мужчины, супермена, покорителя женских сердец. Он снялся и в таких шедеврах мирового кинематографа, как «Орфей», «Двуглавый орел», «Тайна Майерлинга»… А на сцене ему довелось быть Нероном и Цезарем, Сирано де Бержераком и королем Лиром, Эдипом и Рюи Блазом. В памяти миллионов Маре остался не только живым воплощением силы, красоты и благородства, но и великим артистом. Его герои поражали своим неотразимым обаянием, глубиной и искренностью чувств.Мир театра и кино привлекал Жана Маре с детства, но, провалившись на экзаменах в Парижскую консерваторию, он вынужден был довольствоваться скромной ролью помощника фотографа, пока ему не удалось в 1933 году сняться в своем первом фильме. Романтическое дарование молодого красавца заметил знаменитый режиссер Жан Кокто, и вскоре он стал одним из самых известных актеров Франции и обрел всемирную славу.О перипетиях своей судьбы, о том, что ему приходилось обостренно переживать, в подробностях рассказывает Жан Маре в своей книге.

Жан Маре

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии