Моя жена стриптизёрша

Дверь открывается и входит Седой: на нём импортная ветровка для гольфа, потёртые модные джинсы, через плечо спортивная сумка на длинном ремне. Он небрит, взлохмачен и тем не менее выглядит стильно, словно голливудский киногерой, который сбежал из тюрьмы и сейчас находится в бегах ещё вначале фильма. В прихожей темно, поэтому он натыкается на что-то, и его сразу не видно.

СЕДОЙ. Извиняюсь… Гелена Долматина здесь живёт?

ГЕЛЯ. С утра тут жила. Да вы на свет пройдите. Там лампочка перегорела.

СЕДОЙ.  А как её саму увидеть?..

Седой выходит на свет и смотрит на Гелю, она с удивлением смотрит на него.

ГЕЛЯ (через паузу). О… Сашка Лавринов воскрес.

СЕДОЙ. Ну да. Седой.

ГЕЛЯ (разглядывая Седого). Седой… ещё не седой. Извини, сразу не узнала. Ну, давай, Седой, заходи. Будем пиво с тостами пить.

Седой заходит в зал и выставляет на стол квадратную бутылку виски.

СЕДОЙ. Тогда… За встречу старых друзей.

Пятак разворачивает бутылку этикеткой к себе.

ПЯТАК. Вискарь?.. (Щурясь, читает по слогам.) Вхи-тэ хо-рсэ…

ГЕЛЯ. Руки, руки, Пятак!

ПЯТАК. Да я прочитал только.

СЕДОЙ (с английским акцентом). Уайт хос – Белая лошадь. Мировой бренд.

ГЕЛЯ. А это Витёк Пятаков. Знаешь такого? (Ставит на стол тарелку с тостами.)

СЕДОЙ. Да всего и не упомнишь. Я в Булавинске лет десять не был. Иду по городу – вроде все знакомыми кажутся, а вроде и нет… Как будто в свою бывшую школу зашёл – стены родные, а люди новые.

ПЯТАК. Я тя помню. Ты с гелькиным мужем на эстрадно-духовом учился. Точно!

СЕДОЙ. Было дело.

ГЕЛЯ. Ну учился и учился – наливай.

ПЯТАК. Я что ли?

ГЕЛЯ. Нет, блин, соседа позову.

ПЯТАК (Седому). Извини, мы уже второй день бухаем, реакция чудок замедленная… (Берёт бутылку в руки.) Ну чё, банкую?

СЕДОЙ.  А чё, смотреть на неё – разливай.

ПЯТАК. Гель, хоть бы рюмки достала. Вискарёк-то цивильный.

ГЕЛЯ. Откуда адрес узнал? (Идёт и достаёт стопки из шкафчика.)

СЕДОЙ. Денис твой сказал.

ГЕЛЯ. Он уж сто лет не мой.

ПЯТАК. Геля ведёт праведный образ жизни. Принадлежит только общественности.

ГЕЛЯ. Никому я не принадлежу. А зачем тебе адрес мой? Праздное любопытство?

СЕДОЙ. Да нет. Загранпаспорт надо новый – этот закончился. Брата с семьёй тревожить как-то неловко – у них трое детей. В двухкомнатной квартире. Двое совсем махонькие. В гостинице рядом всё занято… Вот, пришёл попроситься на недельку-другую, пока документы делаю. За квартиру заплачу, сколько скажешь. Потом обратно в Москву и – дальше за бугор.

ГЕЛЯ. Ты ведь женатый был.

ПЯТАК. Опа… (Разливает виски по стопкам.)

СЕДОЙ. Было дело.

ГЕЛЯ. Таня, кажется? Ты с ней к нам с Денисом приезжал. Ещё на старую квартиру.

СЕДОЙ. Тринадцать лет назад! – мы только расписались.

ГЕЛЯ. А у нас с Денькой был уже… закат. Закончился институт, закончилась студенческая семья.

СЕДОЙ. Он сказал, ты ещё раз замуж вышла. (Искоса смотрит на Пятака.)

ГЕЛЯ. Ошибаешься. Пятак мой собутыльник.

ПЯТАК. Слушайте, сэ-эры, я вам не мешаю?

ГЕЛЯ. Сиди пока.

ПЯТАК. Может, присовокупим? (Щёлкает по стопке.)

СЕДОЙ. За что?

ГЕЛЯ. Ой, давай без примитива, а – за встречу, за любовь, за морковь. Мы просто приятно проводим время.

ПЯТАК. Гелиос, ты гений. Краткость – твоя сестра. (Выпивает.)

СЕДОЙ. Я за удачу выпью… для себя. (Выпивает.)

ГЕЛЯ. А я приятно и банально провожу время. (Слегка пригубливает и ставит стопку на место.) Странно: сто лет не виделись, даже не обнялись, не поцеловались… Как будто тебя за пивом послали – хоп – и вернулся.

ПЯТАК. За бугор куда мотанёшь?

СЕДОЙ. До фонаря, лишь бы платили нормально.

ПЯТАК. Логично. А прилетел откуда?

СЕДОЙ. Из Штатов.

ПЯТАК (ошарашенно). Из Америки, из самой?!

СЕДОЙ. Ну да.

ПЯТАК. Вот суки. Скажи, они ведь козлы, а?

ГЕЛЯ. Пятаков, успокойся. У тебя все козлы.

ПЯТАК. Не все. Америкосы – козлы.

СЕДОЙ. С чего это?

ПЯТАК. Как с чего – они из нас всю жизнь кровь пьют. Ты чё их рожи не видел? Ты же ходил между ними. Неужели не заметил?