Моя жена - утопленница (СИ)

- Потом я прошелся почти до Инала, тебя встретил, еще кое-кого, никто Насти не видел. Наутро Катя с Дианой пошли с тобой поговорить, потому как к тому времени я был уверен, что ты с Настей общался и знаешь, где она и что собирается делать.

- А с Катей с Дианой? Почему они от меня сбежали?

- Я их недавно расспрашивал, когда они в себя пришли.

- В себя пришли?!

- Ну да. В лагерь ведь явились чумные, говорить не могли, заикались. Кто-то их сильно напугал.

- Наверное, на Настю напоролись, - засмеялся я. - Она ведь утонула, я ее откачал, и с тех пор вокруг меня ходит, но не показывается.

- Я так и знал, что утопилась! Вот дура! Судья нормальный человек, постонала бы часок, и все бы были бы довольны и смеялись! Так говоришь, она где-то рядом ошивается?..

- Да. И возможно нас сейчас видит.

- Здесь ошивается… - задумался Виктор.

- А где же еще. И мне почему-то кажется, что тебе надо опасаться. С ней что-то произошло.

- Что?

- Утопление как-то не человечески на нее повлияло…

Как только я это сказал, со скал покатился камень килограммов в десять. Путь он завершил недалеко от Виктора. Виктор занервничал, закурил, попил пива, глядя на скалы, густо поросшие сосной.

- Пойдем, поищем? – предложил я, уверенный в отказе.

- Надо сначала все хорошенько обдумать… - сказал он.

- Кто тут третий лишний?

- Я бы на твоем месте не ****ел, Женя. Ты тут живешь одиноко, там, в лагере, - махнул в сторону Инала, - удивляются, как это ты лихих людей не боишься и ночами спокойно спишь. Так что не надо тебе ни с кем ссориться, а то ведь…

- Ты меня не пугай, меня Настя бережет, давеча вот с того света вытащила.

- А я не пугаю, - то, что со мной случилось ночью, его никак не интересовало. - Боюсь только, как бы с обоими вами что-нибудь не случилось. Понял или по буквам повторить?

- Понял, - ответил я кисло. – То есть подумаю.

- Подумаешь?! А это видел? Он весьма способствует процессу мышления, – он приоткрыл сумку, и я увидел зев «Макара», заинтересованно на меня смотревший.

Если бы он все это не сказал, я бы продолжал верить, что Настя утопилась в добром уме и здравии, а не как результат какой-то дикой выходки зарвавшихся станичных голов. Но в принципе это дела не меняло, и я сказал:

- Знаешь, я уверен, что трупов никому не надо. И потому вам Настю бояться надо, потому что ни вы, ни я, не знаем, что она сейчас такое есть.

- Не понял. Ты что думаешь, что не человек она теперь?!

- Не знаю. Но одно могу сказать точно – она живая утопленница. И вполне возможно обладает какими-то особенными свойствами, возможно, сверхъестественными.

- Заливаешь, - не поверил Виктор.

Я действительно заливал, но в этой «заливке» была доля правды, и я ее эту долю выложил.

- Я ведь утонул, был на небе и вернулся.  И она утонула или была утоплена, но не умерла…

= Сумасшедший дом… - только и мог сказать Виктор. - Может, и мне утонуть?

- А ты уверен, что она тебя спасать станет? Вот. Не уверен. И потому будь спокоен и не дергайся.

- Да я не дергаюсь. А эти девки, Диана с Катей, злые на нее, видимо круто Настя с ними обошлась.

- Ну, они не опасные, - махнул я рукой.

- Не опасных женщин не бывает. Эти суки детей своих в детских домах держат, чтобы всегда быть в сексуальной форме, а надо будет кого зарезать – зарежут.

- Заливаешь. Не дали что ли? Отказала мне два раза, на хочу, сказала ты?

- Да я к ним близко не подойду.

- Бог с ними. Чувствую я, сегодня ночью все решиться. И жирные коты будут сыты, и кошки целы...

- Нет, мне кажется, ты не все понимаешь, - покачал головой Виктор.

- Понимаю. Все понимаю. Если нарисуется полиция с родителями Насти, я клятвенно заверю их, что она – моя невеста, и что проблем ни у нас, ни у них нет никаких. Такой поворот событий тебя устраивает?

Как только я это сказал, мир вокруг изменился в чудесную сторону. Я изменился, Виктор изменился, даже моя палатка, казалось, расправила плечи и стала голубее.

- Это Настя колдует! – подумал я, ликуя. – Приняла мое предложение!

- Дурак, совсем тронулся, - сказал Виктор и удалился.

10.

Ночью, а точнее ранним утром, все действительно решилось. После того, как Виктор ушел в свой лагерь, мне захотелось есть, и пришлось-таки идти в Архипку. Дошел по дикой жаре, купил там разных консервов, овощей с фруктами, литруху виски (и что меня на него потянуло?), поел чебуреков с пивом и вернулся к себе – был уже вечер, и темнело. Разложив покупки по схронам (подальше от наглых енотов, наивно считавших себя членом моей семьи), я взял бутылку и спустился на берег. Уселся там на выброшенном морем чурбане, другой, побольше, пристроившийся рядом, послужил мне столиком; он принял на себя бутылку «Красного лейбла», кружок колбасы, большой, готовившийся перезреть помидор и половину среднеазиатской лепешки, к сожалению, уже остывшей. Пропустив стопарик, я любовался закатом и радовался, что не буду ставить на ночь закидушку, потому что ее нет, а новую будет изготовлена, в лучшем случае, дня через два.