Моя жена – ведьма

Не буду никого утомлять долгим пересказом того, что происходило на склоне холма. Все это было многократно описано в скандинавских мифах. Основа взята верно. Действующие лица, массовка, реквизит — все точно по книгам. Как реальный участник памятных событий могу сказать, что на самом деле все складывалось не так просто, но это уже детали…

Один недолго уговаривал остальных богов принять участие в зимней олимпиаде. Посоревноваться на звание сильнейшего мгновенно согласились все. Причем так искренне, что я даже призадумался: либо они поголовно оказались гениальными актерами, либо по уровню интеллекта недалеко ушли от великанов. Народ явно поверил, что Одину и в самом деле интересно, кто тут «Мистер Вселенная». Боги выстроились в ряд и упоенно взялись за дело. Ворчал один рыжебородый Тор. Его, видите ли, не устраивал «спортивный снаряд», ленточку он рвать не хотел. Предлагал метать молот на расстояние, но остальные его не поддержали. Один лично вызывал претендентов по одному, обматывал тонкой розовой ленточкой (которая, ко всему прочему, еще и растягивалась до любой длины), а потом завязывал на узел бантиком. Ясное дело — справиться с заданием не мог никто. Но смех и свист, подбадривание и улюлюканье, горечь поражения и уверенность в победе были так заразительны, что Фенрир не устоял. Гигантский волк повернул ужасную голову и приятным интеллигентным голосом обратился к одноглазому Одину:

— Я бы не хотел мешать вашей дружеской забаве, но… многоуважаемый бог, не кажется ли вам, что ваши друзья несколько… переигрывают? Согласитесь, разве можно поверить, что сильнейшие мира сего не в состоянии одолеть девичьей ленты?

— Тебе должно быть стыдно, враг достойный, — величаво ответствовал Один, напуская на себя вид оскорбленной невинности. — Как думать ты посмел столь дурно о ревностных богах, блюдущих честь?! Мы не посмеем так себя унизить, чтобы обман дешевый виден был любому… Боги — мы! Мы — не шуты на праздничном застолье!

— Не знаю, не знаю… — засомневался волк, у него явно было более тонкое чувство юмора. — Но если даже наш крепыш Тор ее не разорвет, то, значит, он любит ленточки и розовое ему к лицу.

— Сам попробуй! — яростно огрызнулся красный от натуги бог Тор. Затянутый в ленту, безуспешно напрягающий внушительные мускулы, он и в самом деле являл собой забавное зрелище. Особенно впечатлял узел бантиком на макушке: концы ленты создавали эффект заячьих ушек. Я кусал губы, чтобы не прыснуть со смеху. Но, видимо, Фенрир все-таки заглотил наживку.

— Вы разрешите мне принять участие в этой забаве?

— Да! Конечно! Разумеется! Всегда пожалуйста! — хором ответили «гостеприимные» боги с такой плохо скрываемой радостью, что волк насторожился. Однако отступать в такой ситуации было бы позором. Фенрир не хотел унизить себя отказом от своих же слов, но и дураком он не был. Повернув огромную голову, исполинский зверь протяжно завыл. Почти сразу же ему ответили яростные голоса стаи. Из ближайшего перелеска показались волки. Много, на первый взгляд не меньше сотни здоровых красивых зверей. Они встали напротив нас сплошной серой стеной, но не нападали. Я искал взглядом Наташу, в первых рядах ее не было видно, зато третьим слева стоял рослый седой волк — мой старый знакомый. Ну, если Сыч здесь, то и моя жена скоро появится. Только бы Фенрир не открыл боевые действия сразу же — не хотелось, чтобы в запале боя какой-нибудь ретивый бог задел плечом Наташину шкурку. Но все обошлось, у главного волка были иные планы.

— Сначала эту необыкновенную ленту испытает опытный воин моей стаи. Я никого не хочу обидеть недоверием, но… волшебные вещи порой так непредсказуемы. Она может вспыхнуть, вызвать чесотку или вообще плохо повлиять на густоту шерсти. Надеюсь, боги не будут в обиде за маленький эксперимент?

— Нет, — недовольно проскрипел Один. — Кого же из волков ты хочешь повязать?

— Вот этого! — решился я, указав пальцем на ощетинившегося Сыча. — Он достаточно большой, матерый и наверняка составит хорошую конкуренцию здесь присутствующим.

— Кто ты? — удостоил меня вниманием Фенрир.

— Сигурд. Поэт и ворлок, — скромно представился я.

— Всего-то?

— Он — великий ворлок! — с девчоночьей горячностью влезла Фрейя. — Он рифмою владеет чудодейной. Его стихи подбны песне бури, шуршанью ливня и сиянью снега. В его словах неведомая сила, шальная мощь бушующего моря, упрямство ветра, рвущего над фьордом лоскутья набежавших облаков. Он одолел огромных великанов, а Йорика из Йотунхейма сумел заставить просто выть от страха! Он Хельгу Черную, призвав отважно, прогнать посмел, лишь только надоела…

— И прозвище ему дано — Неглупый! — весомо добавил справедливый Один.

Я почувствовал, что краснею. Фенрир оглядел меня с непередаваемой смесью иронии и любопытства. Все боги с напряжением ждали его ответа. Наконец глава волков снисходительно кивнул, и по его знаку помрачневший Сыч вышел вперед.