Моя Женщина (СИ)

Вот как так получается, что, чтобы я не делал, никак не могу ей угодить? Девочкам что не дай, как ни посмотри, шутку какую не скажи - текут и преданно заглядывают в глаза.

А эта... эта женщина как Марс.

Нет, как Плутон - далекая и холодная.

Одна за другой пропадают экспедиции, отправленные на ее орбиту, на поверхности бушуют грозы и ничто во Вселенной не в силах сломать лед ее сопротивления.

Допил бокал и поставил на стол.

Не по тебе орешек? Да ни фига!

Инна подходит сзади, обнимает за плечи, ведет руками по спине и животу, как мне когда-то нравилось. Сбрасываю ее руки, но она не отстает.

- Инна, не начинай, - в глазах слезы, но они ничего не изменят. - Между нами все кончено.

- У тебя другая появилась, да? Кто она?! Та, с которой в ресторане у меня за спиной зажигал? Игнат, какая же ты скотина! Бросить меня на Новый год! - кричит, не стесняясь никого вокруг, но, если ее кто и слышит, то не обращает внимания.

- Не истери. Я бросил тебя задолго до Нового года, но ты, видимо, не поняла. Хочешь, оставайся, хочешь - уходи, но ко мне больше не лезь, поняла?

По глазам вижу, хочет вцепиться в лицо ногтями, но подходит Максим. И Инна ограничивается пощечиной. Что ж, и на том спасибо.

Макс кричит на ухо, что все готово, но он против. Я отмахиваюсь, и, подхватив с пола мешок, поднимаюсь на крышу. Слава Богам, ветра нет и алкоголь в моей крови горячит и придает сил.

Я пою, подражая Синатре, и переодеваюсь в красный костюм деда Мороза. Ребята со снаряжением в руках молчат. Натянув штаны и красный полушубок, я цепляю за уши бороду, и, не выпуская шапки с помпоном из рук, подхожу к Максиму.

- Хо-хо-хо! - кричу в пустое ночное небо.

Первые снежинки тают на щеках.

- Ты, пьян, друг. Это плохая идея.

- Иди погуляй, Макс.

- Нет, - он смотрит строго, альпинистское снаряжение лежит на столе за спиной.

- На хер пошел с моей крыши, - рычу и толкаю его плечом. Не уходит. Тогда я подсекаю и валю его на спину. - Еще раз встанешь у меня на пути, пеняй на себя...

Макс молчит, а когда я беру в руки лямки, подрывается с криком:

- Дай, я сам все сделаю!

Поднимаю руки и широко расставляю ноги.

- Ну, делай.

Пока он возится с пряжками, фиксаторами и лентами стропил я успеваю выкурить две сигареты. Подтягиваются Ванька с Глебом. Все трое смотрят на меня исподлобья. По глазам вижу, что сговорились, поэтому отбрасываю окурок в сторону.

- Только попробуйте, - грожу пальцем каждому в лицо по очереди и натягиваю на плечи рюкзак с подарками, обшитый красной тканью.

Становлюсь ногами на парапет - одна поскальзывается и я ругаюсь, в последний момент восстанавливая равновесие. Голова от выпитого кружится, но мне чертовски весело наблюдать за их вытянутыми физиономиями.

- Гребаный ты мудак, Игнат! - кричит Максим, а я смеюсь.

- Все будет по-моему, салаги! Поняли?

И, показав пацанам два средних пальца, прыгаю с крыши.

ГЛАВА 28. Часть 2. Дед Мороз сошел с ума

Вечеринка Игната началась ровно в девять. За шумом и музыкой невозможно услышать ничего, кроме собственных мыслей.

Мальчишки сидят на диване, каждый в своем телефоне и ни на что не реагируют. Я пытаюсь смотреть телевизор, но из-за гремящей наверху музыки это невозможно.

Поэтому просто отдыхаю, незаметно наблюдая за сыновьями. Какие взрослые, какие же они красивые! Спортивные, чуть лопоухие, совсем еще молодые.

И ни разу за весь вечер ни единого вопроса про отца...

На телефон Паши приходит смс, по улыбке вижу, что от девушки. Он наклоняется к брату и что-то шепчет, ловя на себе мой взгляд.

Виновато прячет телефон в карман.

- Мам, ну что ты загрустила? Хочешь, поедем на площадь гулять? - качаю головой, вспоминая Надины слова, и с горечью отмечаю, что она права.

- Нет, вы езжайте, а я дома побуду.

Сыновья переглядываются. И такие они смешные - вот вроде два здоровых мужика, а эмоции все на лицах написаны.

- А ты что, одна встречать будешь? - и через минуту. - Может, пойдем разберемся с этим соседом, пока с потолка штукатурка не посыпалась?

- Нет! - поднимаюсь и сыновья встают следом. - Еще чего! На него наверняка уже вызвали участкового, а вы давайте к друзьям.

- Мам! - в один тон.

- Ничего, завтра еще будет день. Да и устала я, сейчас встречу Новый год и спать лягу.

- Точно? - по глазам вижу, что рады оба, но совесть не отпускает.

- Точнее не бывает.

Они одеваются быстро и слаженно, по-военному. Целуют в щеки и, когда Пашка уже выходит на лестничную площадку, Вовка вдруг прижимает меня к себе так, что дыхание перехватывает, и шепчет в шею:

- Мы тебя любим, мам! И никогда не бросим!

Открываются двери лифта и, прежде чем я успеваю вставить хоть слово, сыновья уезжают. В груди пожар и на глаза непроизвольно наворачиваются слезы.

Откуда знают? Неужели Надя рассказала? Да нет, она бы не стала. Тогда сам Костя? На него непохоже...

Перебираю возможные варианты в голове, а потом понимаю, что это не имеет значения. Потому что мои взрослые сыновья восприняли новость адекватно... или, как я надеялась, хотя бы ее часть.

А для меня это самое главное.