Моя Женщина

К вечеру, изрядно вымотавшаяся, Вера прилегла у телевизора и незаметно для себя уснула. А около полуночи Игнат вновь дал о себе знать, но Вера, измученная бессонной ночью, ничего не услышала.

ГЛАВА 9. Игнат

Я молча наблюдал за тем, как ребята складывали в коридоре вещи.

Мои вещи. В моей квартире.

И испытывал острое чувство удовлетворения. Давно пора было обзавестись конурой.

Нет — домом!

А звучит-то как, серьезно. Мой дом — моя крепость.

Еще раз пробежал глазами по потолку в коридоре и совмещенной с кухней гостиной. Сработали на славу, моя бригада. Гордость вызвала на лице улыбку и я углубился по коридору к спальням. Точнее, большой спальне и кабинету. Детей у меня не было, женщин до утра оставлял редко, так что в дополнительных спальных местах не нуждался.

В квадратной комнате, стены которой до середины были обиты дубовыми панелями, стояла большая кровать с резным деревянным изголовьем. Позже я повешу над ней оленью голову с камерой.

А пока…

Я развернулся и вышел в коридор.

— Сколько еще?

— Один заход, — Макс молодец, пыхтит, что пена из ушей не прет, а тянет как сивый мерин. Силен и за слова отвечает. Уважаю.

— Давай, — кивнул, а сам прошел на кухню.

Тут пришлось попотеть, но Инна помогла. Сладкая, но капризная стерва. Ведьма с отменными сиськами и вкусом к красивой жизни кухню проектировала сама, даже просить не пришлось. С явным намеком под себя, что в мои планы, конечно, не входило, потому что обустройство квартиры предполагало наличие только одного жильца мужского пола

В кармане завибрировал телефон.

Пришли адрес, я на такси.

Всегда знает, когда я о ней думаю. Ведьма. Быстро диктую адрес и список покупок. Знаю, за то, чтобы первой пометить собой мое логово, на многое закроет глаза.

Слышу за спиной гул и ругань. Выйдя в подъезд понимаю, что лифт застрял. Какого хера, опять? Смотрю на часы и тут понимаю, что звонить никому не нужно и председатель вещает на собрании у подъезда.

Пора приниматься за расчистку этих конюшен.

Легкой трусцой спускаюсь по этажам.

— Ну, так, мы на очереди стоим на замену. В следующем году обещают все сделать, — слышу, как оправдывается доморощенный местный Божок и иду напролом.

— В следующем году нельзя, уважаемый. Придется что-то делать прямо сейчас.

Вторгаюсь в толпу зевак, мягко освобождая для себя пространство. Окидываю взглядом соседей, на нескольких лицах ловлю открытую неприязнь, успевшую потеснить удивление, и мысленно отмечаю про себя главных стервятников.

— Я извиняюсь… — он весь подбирается.

По глазам вижу, узнал. Но тянет время, которого у меня нет, чем неимоверно раздражает.

— А я вас нет, — отрезаю сразу и холодно добавляю. — Вы в курсе сколько стоит час погрузочных работ? У меня там двое работяг на почасовой таксе, — специально выбрасываю вперед руку и этот плюгавый мужичок отшатывается, решив, что я хочу его ударить. Даже смешно. Мой палец почти касается его уха, указывая на шахту за спиной. — Я вам скажу, месячной зарплаты председателя вполне хватит.

— Но я не имею отношения… И уберите руки!

— Если мне не изменяет память, вы тут главный, нет? — я развернулся и вышел вперед, окидывая взглядом многочисленную толпу тех, кто стоял ниже не пролет. — Так в чем проблема? Если не в состоянии решить поставленную проблему здесь и сейчас, предлагаю выбрать нового председателя.

— Да как вы смеете! — рядом взвизгнула долговязая тощая женщина в рыжем пальто. — Это самоуправство! — я бросил на нее самый тяжелый из своих взглядов и громко парировал.

— Самоуправство, многоуважаемая, это расходовать целевые деньги на личные нужды. А я являюсь собственником жилья в этом доме и прав имею равно как и все присутствующие.

По толпе прошел смешок, и это был знак, что пришла пора для тяжелой артиллерии.

— По мне проблема здесь одна — безответственное отношение к своим обязанностям, халатность и панибратство. Хотите жить лучше? Тогда возьмите на себя ответственность и выберите того, кто сможет закрыть все вопросы раз и навсегда.

Обвожу присутствующих взглядом и цепляюсь за женщину у подножия лестницы рядом с лифтом. Глаз у меня наметанный, выдрессированный. Красивых женщин повидал не мало, а породистых из толпы выхватывает, что кобель в стойке.

С высокой полной грудью, упрятанной в тонкий алый трикотаж, стоит, спустив на плечи старенькую дубленку аки монаршая особа в песцовом полушубке. Взгляд прямой, внимательный. На губах играет улыбка, но не поймешь, то ли она заинтересована, то ли презрительно кривит губы.

Сразу видно характер. С такой женщиной ты как оголенный провод — всегда на чеку. Ты и стояк.

Хороша, мать ее, очень хороша.

Тем временем люди голосовать не спешили, все сплошь падаль и не достойные уважения твари. Вдруг, гордая краса руку вскинула и с улыбкой на председателя посмотрела. Такая и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдет, и мужика на седьмое небо отправит…

— Вот! Прекрасно, хоть кто-то не боится бороться за свои права! — я хлопаю в ладоши и спускаюсь к ней.

— Игнат.