Моя жизнь

До сих пор помню тот день, когда его назначили тренером «Барселоны Б». Он хотел узнать, что я думаю об этом назначении, и я сказал ему, что, на мой взгляд, он должен следовать одному правилу. Он должен уметь говорить президенту: «Убрался из раздевалки. Решения тут принимаю я». Только тогда он будет подходящим кандидатом для работы в первой команде. Если он не сможет поступать так, то выше второй команды ему не прыгнуть. Я имел в виду, что он должен быть боссом, тем, кто решает, что случится дальше, со всеми вытекающими последствиями. Но никогда он не должен доходить до увольнения по чьей-то инициативе. Нужно работать так, чтобы в ретроспективе можно было сказать: «Да, я был идиотом, но я нёс ответственность за свои поступки». Или: «Я делал то-то и делал это хорошо, в следующий раз я сделаю то же самое. И плевать, что они скажут или сделают». Образ мышления Пепа вполне вязался с этим, он воспользовался этими советами и сочетал их со своим собственным видением.

Несмотря на то что и ван Бастен был очень умён, мои отношения с ним всегда развивались в другом ключе. Я много размышлял об этом, и в конечном счёте обнаружил главное различие между Пепом и Марко. Как я уже сказал, не будь меня в «Барселоне», Пепа, скорее всего, продали бы в другой клуб. С ван Бастеном история была совсем иной. Он стал бы игроком мирового класса и без меня. Я не был ему нужен для достижения этой цели. Но Марко, наверное, видел во мне человека, выпустившего его на поле в игре с «Гронингеном» в начале его карьеры в «Аяксе», когда состояние его лодыжки вызывало некоторые сомнения. В той игре он настолько усугубил свою травму, что годы спустя был вынужден завершить карьеру раньше времени. Я пытался ставить себя на его место и понял, почему он не проявлял уважения ни к каким моим советам, что я давал ему впоследствии. Это была своего рода месть за то, что он позволил мне убедить его сыграть в матче, который испортил всю его дальнейшую карьеру. Если так рассуждать, то все его реакции станут совершенно понятными. Вот почему все проблемы с Михелсом, Кейзером, Решаком и ван Бастеном я считаю порождением нашей природы – такие мы люди, таковы наши характеры. Я не держу зла ни на кого из них. С Михелсом я примирился незадолго до его смерти в 2005 году и по-прежнему поддерживаю связь с Пепом.

Я до сих пор много думаю обо всём этом, и после того, как в октябре 2015 года мне поставили диагноз рак лёгких, я получил невероятное количество позитивной энергии от многих бывших партнёров и игроков, которых тренировал. Даже от тех, кто едва ли может сказать, что я относился к ним деликатно. Это свидетельствует об их уважении ко мне, поскольку, несмотря на все наши разногласия, они все пришли к выводу, что примирение – единственный путь вперёд. Это стало хорошей новостью для меня после всех этих лет, потому что мне было очень интересно, как они отреагируют; увидят ли когда-нибудь всё так, как видел я. Я умел правильно всё преподнести, но порой у меня просто не получалось.

Работая в футболе топ-уровня, мы все оказывались под давлением, и каждый время от времени доходил до точки слома. Это касалось раздевалки в первую очередь, но, стоило нам выйти за дверь, все споры заканчивались, для меня так точно. Приятно осознавать, что игроки, знакомые мне с тех лет, повзрослев, стали лучше меня понимать, и на место неприятия пришло уважение. Иногда и нечто большее: я открыл для себя, что некоторые вещи, которые я едва замечал, они находили исключительными по важности. Касалось ли это Рональда Кумана или кого-то из молодых, мне всегда было приятно делать такие открытия.

Конечно же, в значительной степени это касается и ремарки Гвардиолы о том, что я принёс в «Барселону»: «Йохан построил собор, наша задача – поддерживать его великолепие». Это не просто блестяще подобранные слова, это слова очень трогательные. Ведь я просто делал то, что считал наилучшим для всех, как в «Барселоне», так и в «Аяксе». К счастью, в «Барселоне» это сработало, но во многом благодаря таким людям, как Франк Райкард, Хенк тен Кате, Пеп Гвардиола и Чики Бегиристайн, этот собор, как здорово окрестил его Пеп, стоит и по сей день. Я искренне благодарен им за это. Ведь такой футбол люблю не я один, его любят болельщики. Это такой футбол, каким он и должен быть.