Моя жизнь

Приехав в Бирмингем, я заметил, что этот город очень изменился, став гораздо красивее, чем был тридцать лет назад, когда я впервые его увидел. На конференции должны были обсуждаться очень важные вопросы — реформы международной экономики; усиление взаимодействия в борьбе с наркоторговлей, отмыванием денег и торговлей людьми; сотрудничество Соединенных Штатов и Европейского союза в борьбе с терроризмом. Однако эти проблемы были отодвинуты на второй план происходившими в мире событиями: проведенными Индией испытаниями ядерного оружия, политическим и экономическим кризисом в Индонезии, зашедшим в тупик мирным процессом на Ближнем Востоке, угрозой войны в Косово, приближающимся референдумом по «Соглашению Страстной пятницы». Мы осудили испытания ядерного оружия, проведенные Индией, подтвердили нашу приверженность Договору о всеобъемлющем запрещении испытаний ядерного оружия и призвали все страны мира заключить всеобщий договор о прекращении производства радиоактивных материалов для ядерного оружия. Что касается Индонезии, то мы заявили о необходимости проведения там политических и экономических реформ, что, однако, представлялось маловероятным, учитывая тяжелое финансовое положение в стране, — в этих условиях абсолютно необходимые реформы в кратковременной перспективе еще больше усложнили бы жизнь большинства индонезийцев. Через пару дней президент Сухарто ушел в отставку, но проблемы Индонезии не были решены с его уходом. Вскоре мне пришлось уделять их решению гораздо больше времени. На Ближнем Востоке пока ничего сделать было нельзя: сначала должна была проясниться политическая ситуация в Израиле.

В Косово, провинции, расположенной на самом юге Сербии, большинство населения составляли мусульмане-албанцы, которые выражали недовольство режимом Милошевича. После нападений сербов на косоваров в начале года Организация Объединенных Наций наложила эмбарго на поставки оружия в бывшую Югославию (Сербию и Черногорию), а некоторые страны ввели против Сербии экономические санкции. Поиском путей выхода из кризиса занималась контактная группа, в которую вошли представители Соединенных Штатов, России и нескольких европейских государств. «Большая восьмерка» поддерживала усилия контактной группы, но вскоре их оказалось уже недостаточно.

Единственной хорошей новостью опять стали известия из Северной Ирландии. Более 90 процентов членов партии «Шин Фейн» поддержали «Соглашение Страстной пятницы». Поддержка договора Джоном Юмом и Джерри Адамсом гарантировала ему одобрение большинства католиков. А вот мнения протестантов разделились. После консультаций с лидерами партий я решил не ездить в Белфаст, чтобы, как я намеревался ранее, лично выступить в поддержку соглашения. Мне не хотелось давать лидеру протестантских экстремистов Яну Пейсли повод заявить, что я, иностранец, указываю народу Северной Ирландии, как ему поступать. Вместо этого мы с Тони Блэром дали два интервью телекомпаниям ВВС и CNN, в которых высказались в поддержку референдума.

За два дня до голосования, 20 мая, я обратился к народу Северной Ирландии по радио и пообещал ирландцам американскую поддержку, если они проголосуют за «мир для себя и своих детей». Именно это они и сделали. «Соглашение Страстной пятницы» было одобрено 71 процентом населения Северной Ирландии, включая и большинство протестантов. В Ирландской Республике за него проголосовало более 90 процентов участников референдума. Я никогда еще так не гордился своими ирландскими корнями.

После остановки в Женеве, во время которой я призвал Всемирную торговую организацию стать более открытой при принятии решений, больше учитывать интересы наемных работников и проблемы защиты окружающей среды в ходе торговых переговоров и прислушиваться к мнению рядовых граждан, чтобы у них не возникало ощущения, что они находятся на периферии глобальной экономики, я вылетел домой в Америку. Но и там мне предстояло заниматься международными проблемами.