Моя жизнь

Когда закончилась весна и началось лето, подошло время моего давно запланированного визита в Китай. Хотя у Китая и Соединенных Штатов все еще имелись существенные разногласия по таким вопросам, как соблюдение гражданских прав, религиозных и политических свобод и т.д., я с нетерпением ждал этого визита. Я знал, что Цзян Цзэминь, успешно проведя свой визит в Соединенные Штаты в 1997 году, рассчитывал на то, что я отвечу ему тем же.

Отношение к визиту было неоднозначным в обеих странах. Я стал первым президентом США, посетившим Китай после разгона демонстрации в поддержку демократии на площади Тяньаньмынь в Пекине в 1989 году. С Китая также все еще не были сняты обвинения в попытке повлиять на итоги выборов в США в 1996 году. Кроме того, некоторые республиканцы критиковали меня за то, что я разрешил американским компаниям использовать для запусков коммерческих спутников китайские ракеты-носители, несмотря на то что спутниковые технологии при этом Китаю не предоставлялись. Кроме того, использование китайских ракет-носителей началось еще при администрации Рейгана и продолжилось при администрации Буша, чтобы дать американским компаниям возможность сэкономить средства.

Наконец, многие американцы опасались, что торговая политика Китая и нелегальное копирование и продажа американских книг, фильмов и музыкальных записей приведут к потере рабочих мест в Соединенных Штатах.

Многие китайские официальные лица считали, что, говоря о нарушении гражданских прав в их стране, мы тем самым вмешивались во внутренние дела Китая. Немало было и таких, кто был уверен, что, несмотря на все мои позитивные заявления, целью американской политики в XXI столетии будет сдерживание Китая, а не сотрудничество с ним.

Поскольку в этой стране проживает четверть мирового населения и ее экономика быстро растет, Китай не может не оказывать глубокого экономического и политического влияния на Америку и весь мир. Нам нужно было всеми силами стремиться к тому, чтобы установить с этим государством конструктивные взаимоотношения, — было бы глупо не предпринимать таких попыток.

За неделю до поездки в Китай я назначил бывшего посла США в ООН Билла Ричардсона преемником Федерико Пеньи на посту министра энергетики. Нашим новым послом в ООН стал Дик Холбрук. Ричардсон, бывший конгрессмен от Нью-Мексико, где располагались две крупнейшие исследовательские лаборатории Министерства энергетики, был наиболее вероятным кандидатом на эту должность. В свою очередь, Холбрук обладал необходимыми качествами для того, чтобы решить проблему выплаты нашей задолженности ООН. Кроме того, его интеллект и опыт должны были способствовать повышению эффективности нашей внешнеполитической команды, что было очень важно, учитывая новое обострение обстановки на Балканах.

Мы с Хиллари и Челси вылетели в Китай в ночь на 25 июня. С нами летела Дороти, мать Хиллари. Кроме того, нас сопровождала делегация, включавшая госсекретаря Олбрайт, министра Рубина, министра Дейли и шесть конгрессменов, в числе которых был старейший член Палаты представителей Джон Дингелл из штата Мичиган. Участие Джона в этой поездке имело большое значение, потому что штат Мичиган, где находилось много автомобильных предприятий, был оплотом протекционистских настроений. Я был рад тому, что он захотел побывать в Китае и на месте решить, следует ли предоставить этой стране возможность вступить в ВТО.

Мы начали наш визит со старинного города Сианя, где китайцы подготовили для нас красивую и замысловатую приветственную церемонию. На следующий день нам удалось побродить между рядами знаменитых терракотовых воинов[66] и побеседовать за «круглым столом» с жителями небольшой деревни Сиахе.

Через два дня мы с президентом Цзян Цзэминем провели пресс-конференцию, транслировавшуюся в прямом эфире всеми телекомпаниями Китая. Мы откровенно обсудили наши разногласия и заявили о решимости развивать стратегическое партнерство. Китайский народ впервые увидел своего руководителя, ведущего дискуссию с лидером иностранного государства по таким вопросам, как права человека и свобода совести. Цзян демонстрировал возросшую уверенность в своей способности публично обсуждать такие проблемы и не сомневался в том, что в ходе полемики я буду вести себя с необходимым тактом, а также подчеркну нашу общую заинтересованность в завершении финансового кризиса в Азии, достижении договоренностей по вопросам нераспространения ядерного оружия и активизации мирного процесса на Корейском полуострове.