Моя жизнь

«Два года волновала и мучила меня одна маленькая птичка, которая пела где-то высоко в поднебесье. С коротеньким звучным напевом, напоминавшим песенку берегового жаворонка, певунья спускалась вниз на распростертых трепещущих крыльях. Потом, закончив свою песнь, она снова поднималась высоко в небеса и опять начинала петь. Мне еще ни разу не удалось зарисовать эту птичку, я даже не мог рассмотреть ее в полете. И она продолжала быть для меня манящей, чудесной тайной.

Но настал наконец день, когда тайна была открыта. Вот как это произошло.

14 мая 1884 года я услышал знакомый напев, прозвучавший с необычайной силой, и через некоторое время обнаружил поющее пятнышко на голубом фоне неба.

Исполняя свою серенаду, певунья спускалась вниз, трепеща крыльями. Потом, вдруг умолкнув, она поднималась тяжелым полетом, для того, чтобы с песней спуститься вниз. Птичка пропела свою песенку около двадцати раз, прежде чем я начал считать. После этого она спела ее еще восемьдесят два раза.

И вот, когда она должна была спеть ее в восемьдесят третий раз, она вдруг сложила крылья и камнем упала вниз. Мои глаза были ослеплены солнцем, шея болела от напряжения, и мне почудилось, что промелькнула жар-птица и упала в траву. Я заметил это место и, когда мои глаза отдохнули, осторожно приблизился. Мне трудно было сразу разглядеть характерный рисунок оперенья — моя певунья показалась мне просто маленькой коричневой птичкой. Но потом, тихо подкравшись, я обнаружил, что мой «поднебесный жонглер» был не кто иной, как прославленный миссурийский жаворонок, о котором так восторженно говорит Одюбон и другие путешественники, которые бродили в этих местах.

Так прошел май. Почти каждый день я делал все новые и новые радостные открытия, наблюдая и изучая птиц».

* * *

В июле мы с братом Артуром отправились на лошадях к форту Пелли, с тем, чтобы приступить к работе на участке, который был закреплен за нами прошлой осенью. Вслед за нами в телеге, запряженной волами, ехали Джим и Джон Дуф, Джордж Ричардсон и один из Браунов. Но у нас были очень быстрые лошади, и мы скоро потеряли их из виду.

Наконец мы прибыли на наш участок. На моей половине были холм у берега озера, маленький ручеек и несколько деревьев. Поодаль, к востоку, стояла Утиная гора, у подножия которой расстилался прекрасный сосновый бор.

Прежде всего мы приступили к рытью колодца по способу индейцев — у самого ручья, два фута в ширину, четыре фута в глубину. Вполне понятно, что, как только мы вырыли яму, она сразу наполнилась чистой холодной водой, просочившейся из ручья.

Следующей нашей задачей была постройка хижины. Мой брат, замечательный плотник, взял с собой не только топор и пилу, но и кое-что из столярных инструментов, а это означало, что он намерен заняться отделкой оконных рам и дверей.