Моя жизнь

Когда он подошел к Токареву, кто-то из сопровождавших генералов ему шепнул, что этот подъесаул изобрел автоматическую винтовку.

— Надо подъесаулу помочь! — промямлил царь и проследовал дальше.

Но сколько ни бился Токарев, его винтовка не была принята в производство. Свое замечательное изобретение он реализовал лишь в годы советской власти!..

С Владимиром Григорьевичем Федоровым произошел не менее примечательный случай. Уже будучи полковником, он преподавал в Михайловском артиллерийском училище. Однажды во время занятий в аудиторию вошел Николай второй в сопровождении нескольких военных. Жестом велев продолжать урок, он сел рядом с юнкерами и стал слушать.

В перерыве он подошел к Федорову и спросил:

— Вы изобрели автоматическую винтовку?

— Я, ваше величество, — ответил Федоров.

— Я против ее применения в армии, — сказал царь.

— Разрешите узнать, почему?

— Для нее не хватит патронов! — отрезал царь и зашагал к выходу.

Вряд ли нужны дополнительные комментарии к характеристике государя Российской империи, который мог так отнестись к изобретению нового отечественного оружия, да еще накануне первой мировой войны.

Мы с Федоровым понимали, что наш дальнейший путь не будет усыпан розами, а скорей всего окажется таким же тернистым, как и пути многих русских изобретателей. Но теперь, достигнув главного, мы уже не боялись никаких преград и упорно продолжали совершенствовать свою винтовку.

Завершение работы

 Мой рассказ затянулся. Читатель может с недоумением спросить, почему мы так долго делали простой автомат, когда теперь у нас новые системы пушек, самолетов, даже танков создаются и выпускаются в массовом количестве в течение месяцев.

Так было особенно в годы Великой Отечественной войны. Такие чудеса делали наши советские конструкторы и наши заводы.

Но ведь мы-то работали в другое время и в других условиях. Тогда не было ни Магнитогорска, ни Кузнецка, ни Электростали. Где же мы могли взять легированные стали? Где мы могли добыть точнейшие станки и инструменты?

Мы начали делать свой автомат, когда в Ораниенбауме автомобили, а в особенности самолеты, были большой редкостью, когда разработка автоматических винтовок была совершенно новым, не освоенным еще делом. Поэтому неудивительно, что на изготовление автомата потребовались годы упорного труда.

Я уже не говорю о том, что отношение к нам, конструкторам, было иное, чем теперь, когда за нашими работами неустанно следят партия и советское правительство, помогают нам во всем, создают все условия для творческой работы.

Время, о котором идет речь, было последним, завершающим этапом нашей работы. Автомат в сущности давно уже был готов, Но его еще нельзя было пустить в производство, в нем оказалось много мелких недоделок, и мы трудились над их устранением.

Прекрасное с виду ложе нашего автомата при длительной стрельбе сильно перегревалось и коробилось. Это мешало скольжению ствола. Мы пробовали склеивать ложе из разных древесных пород, но и это ни к чему не привело.

— Подождите! — сказал однажды Федоров. — А почему бы нам не попробовать асбестовую прокладку, ведь асбест не теплопроводен. Попробовали. Пока стреляли, все шло прекрасно, а на другой день опять увидели покоробленное ложе. При стрельбе асбест задерживал тепло в себе, а потом передавал его дереву.

Мы долго бились над ложем, пока не пришли к простому решению — заменить деревянное цевье железным.

И вот, когда уже все недостатки были устранены и когда автомат стрелял безотказно из любого положения и сколько угодно, его снова забраковали. Оказалось, что выбрасывание гильз вверх не годится. Гильзы блестят и демаскируют солдат.

Мы призадумались. Выбрасывать гильзы вниз нельзя, назад — опасно, вбок неудобно. Нужно было гильзу выбрасывать вперед.

— Вперед, так вперед! — решили мы и опять принялись за работу. А добиться выбрасывания гильзы вперед оказалось не так-то просто. Но я верил, что изобретательный ум Федорова решит и эту задачу.

Признаюсь, у меня были тоже кое-какие соображения, — но я не высказывал их Федорову потому, что был уверен — Владимир Григорьевич придумает что-нибудь лучшее. Дела у меня временно приостановились, и я даже был доволен этим, так как последние месяцы почти совсем не уделял внимания семье. А у меня уже был пятилетний сын Шурик и две маленькие дочки.

Первая рота русских автоматчиков, вооруженных автоматическими винтовками конструкции В. Г. Федорова, перед отправкой на фронт (1916 г.)

Как-то утром, когда я ладил у себя во дворе снасти, собираясь с вечера на рыбалку, ко мне явился мой старый товарищ по работе, оружейный мастер и изобретатель оружия Рощепей.

— Никак, Василий Алексеевич, за карасями готовишься?

— Да уж кто попадется, — ответил я.

— А знаешь, я к тебе по этому же делу.

Я очень обрадовался. К нам присоединился мой младший брат Иван, живший у нас и работавший на заводе. Мы взяли Шурика и махнули на ту сторону Разлива.