Моя жизнь – борьба. Мемуары русской социалистки. 1897–1938

Эти самые тезисы и сами длительные поездки вскоре стали источником интриг. Некоторые члены, завидуя престижу «посланников» и «представителей», начинали ставить им в вину то, что они недостаточно преданные защитники или проводники линии партии. Их начинали обвинять в «отклонениях». Тогда Зиновьев немедленно выдвигал против этих жалобщиков обвинение в шпионаже за его посланниками. Подспудное соперничество за благосклонность Москвы, превращаясь в сеть интриг, становилось сутью большевистской пропаганды в каждой стране мира. Люди голосовали определенным образом не из убеждений, а потому, что они были сторонниками того или иного лидера. (Начиная с 1920 года в Соединенных Штатах, как и везде, эта ситуация вылилась в постоянную и жестокую борьбу за власть среди коммунистических руководителей.) Вскоре все формальные стороны демократии были забыты. Москва называла имена всех руководителей и распоряжалась голосами и партийными решениями на свое усмотрение. Самые противоречивые тактики и лозунги сменяли друг друга с поразительной быстротой, и вчерашний герой становился изменником сегодня и наоборот. В принципе не было причин для отлучения некоторых лидеров или партий. Большей частью эти действия представляли собой попытки со стороны большевистских лидеров скрыть свои собственные ошибки и просчеты, свою трусость или безответственность.

Тактика руководителей Коминтерна (а они также были русскими руководителями), результатом которой было повсеместное поражение или, вернее, самоубийство европейского рабочего движения, логически вытекает из психологического подхода большевиков, в котором отсутствовало какое-либо понятие об этике. На международной арене, как и во внутренней политике России, этот подход привел их к следованию по пути наименьшего сопротивления в той сфере, в которой он опаснее всего, – в сфере человеческих взаимоотношений между власть имущими и ею не обладающими людьми, между теми, кто командует, и теми, кто подчиняется. Здесь они также использовали метод естественного отбора наоборот, выбирая себе людей для сотрудничества не по их положительным, а по отрицательным качествам, потому что такими людьми было легче манипулировать. Историческая трагикомедия состоит в том, что эти блестящие диалектики не предвидели, что диалектический процесс также применим и к ним. Они не смогли понять, что, как только ты начинаешь манипулировать людьми, ты приводишь в движение определенные силы, которые пойдут своим собственным путем – и это нельзя остановить – и которые могут со временем уничтожить тех, кто был их инициатором.

Трагедия международного рабочего движения состоит в том, что первая социалистическая революция произошла не только в отсталой стране, но и в стране, которая из-за обстоятельств того времени была вынуждена создавать новый милитаризм. Авторитет этой первой победы вынудил революционное движение с тех пор нести на себе отпечаток специфического опыта России и методов, которые выросли из него. Такая ситуация дала большевикам возможность привнести в мировое движение ту систему военной кастовости, безжалостного подавления, шпионажа и бюрократической коррупции, которые являются плодами капитализма и войны и которые не имеют ничего общего с социализмом.

В течение нескольких дней, предшествовавших открытию Второго съезда, я мучилась все больше и больше по мере того, как начала подозревать, что интриги прошлого года должны принести свои плоды в виде раскола и дезорганизации левых сил во всем мире. Конечно, больше всего меня беспокоила ситуация с итальянской партией. Из того, каких заговорщиков избрал Зиновьев, ясно было, что он готовит нападение на Серрати как слева, так и справа. Так как большевики знали, что мои взгляды были схожи со взглядами Серрати, меня лишили возможности выступать или голосовать на съезде. И хотя на протяжении многих лет я была представителем итальянской партии на международных съездах – а Ленин настаивал на том, чтобы я представляла эту партию на Первом съезде Коминтерна, – теперь я считалась членом российской партии, делегатов от которой избирал русский Центральный комитет. Большое количество делегатов прибыло от партий Западной Европы и Америки, которые не были представлены в прошлом году, включая шведских и норвежских левых социалистов, Независимую партию труда из Великобритании, голландских коммунистов, Независимую партию Германии, две американские коммунистические партии. (Коммунистическое движение в Америке раскололось на две части при своем рождении: Коммунистическую партию труда представлял Джон Рид и два других американца, а Коммунистическую партию – Луис Фрейна и человек по имени Стоклицкий.)