Моя жизнь — это мы

— Вспоминать не придется, потому что это будешь ты, — произнес он твердым уверенным голосом.

— Ох, не слишком ли самоуверенно?!

— Нет, — бросил он и потащил ее за руку к своей машине.

Они молча заняли свои места, хлопая дверями несчастной «Мазды».

— Что еще из моего списка ты выполнил? — решила она уточнить, надеясь услышать, что это был первый и последний пункт.

Леша потянулся к бардачку. Открыл его, достал какую-то папку с документами и положил ей на колени.

Раскрыв парку, Лена прочитала: «Договор аренды помещения».

— Что это? — спросила она.

— Давно мечтал сменить работу и открыть свой бар.

Лена захлопнула папку и уставилась на Фирса. Но слов никаких не нашла. Она была слишком шокирована этой новостью.

— Ты не досмотрела документы, — совершенно спокойно уточнил он.

Прикрыв на секунду глаза, чтобы перевести дух, Лена снова открыла папку.

Отвернула договор аренды и уставилась на следующий документ: «Договор о купле/продаже транспортного средства».

— Ты продал свой мотоцикл?! — завопила она, чувствуя, как по телу пробежала холодная дрожь. — Фирсов, ты спятил?! Зачем ты это сделал? Немедленно верни его обратно! Разве я об этом просила?! Я составила этот дуратский список не для того, чтобы ты его выполнял, а чтобы понял, о чем меня просишь! О, Господи…

Ей поплохело. Ошарашенная, девушка отбросила документы и выскочила из машины. Прислонилась к авто и приложила ко лбу холодную ладонь. Лишь заметив краем глаза подходящего к ней Фирсова, отошла в сторону. И тут вспомнила еще об одном пункте своего списка, что заставило ее вздрогнуть и обернуться к мужчине:

— Только не говори мне, что сделал татуировку.

Фирс ухмыльнулся. Покачал головой. А потом взялся за низ футболки и одним привычным движением стащил ее со своего торса. Лена ахнула и едва не ослепла, когда увидела на левой стороне груди новую татуировку. И там было написано ее имя — Елена.

Неяркие краски, готический стиль. Причем линии букв состояли из извилистых веток вишни, от которых расходились темно-зеленые листья, так что само имя даже не сразу бросалось в глаза. Но самым красивым элементом и украшением всей картины служили две бардовые вишенки.

В один момент злость задавили другие более сильные эмоции. Первой мыслью было: «Какая красота!» Второй: «Зачем он это сделать?» А третьей:

— Фирсов, это же на всю жизнь…

— Я знаю, — произнес он, шагая к ней. — Тебе нравится?

Он подошел вплотную, так что Лена теперь могла рассмотреть все детали. Не удержавшись, коснулась рисунка пальцами, провела сверху вниз, слово пробуя, насколько татуировка настоящая. После чего подняла глаза к его лицу:

— Она, конечно, очень красивая, — кивнула девушка, сглатывая. — Только зачем ты это все сделал? Я же не просила всерьез.

— Ты знаешь ответ.

Она отстранилась:

— Ты хоть понимаешь, в какое положение меня ставишь? Да я в своих собственных глазах сейчас выгляжу капризной истеричкой. Вот что я теперь должна тебе сказать?

Он снова сократил расстояние между ними. Положил ладони на ее лицо, привлекая к себе, и ответил:

— Просто скажи мне «да».

Лена обреченно застонала и жалобно прошептала свое страшное признание ему в рот:

— Леша, я так боюсь.

— Я верю, и буду рядом, — ответил он, касаясь ее губ своими в легком дразнящем поцелуе. — Обещаю.

Но стоило только почувствовать эту ласку, как она уже была готова на все, лишь бы он продолжал. С выполненным списком или без, она в любом случае грезила о нежности этого мужчины, которой так не хватала ей в последние дни. А сейчас он и вовсе одним ударом снес все ее барьеры, не оставляя выбора.

— А если бы я попросила тебя спрыгнуть с крыши, то тоже бы это сделал? — решила она уточнить.

Фирс рассмеялся:

— Нет, извини. Такого бы удовольствия я тебе не доставил.

— И все-таки, верни, пожалуйста, свой мотоцикл, — попросила девушка.

— С этим даже не стану спорить.

— Хорошо, — почти успокоилась она. — Только сегодня же.

— Посмотрим. У нас на вечер еще назначена встреча.

— У нас?! — снова взбеленилась Лена. — Фирсов, почему у меня такое чувство, что ты уже давно все за меня решил? А ведь я даже еще ни на что не согласилась.

— Ты откажешь такому хорошему, чертовски обаятельному и безумно влюбленному в тебя парню, который носит татуировку на сердце с твоим именем?

— А вот это подло. Это уже шантаж, Алексей, — строго произнесла она.

— Это любовь, Елена, — поправил он с уверенной улыбкой. — А в любви и на войне все средства хороши.

Что она могла тут сказать? Пожалуй, он заставил себя услышать. Услышать и задуматься. Пока они ехали на какую-то встречу, Лена смотрела на Лешу так, будто впервые увидела. Для нее это уже не был знакомый ей Фирс-бабник. Сейчас это был… какой-то сумасшедший и, оказывается, незнакомый ей мужчина! Который обещал заразить ее тем же безумием. Сейчас это был тот, кто пытался доказать ей, что действительно хочет быть рядом с ней. И уже казалось, что он уверен в том, что говорит.