Моя жизнь и люди, которых я знал

Дело в том, что когда я впервые попал в этот музей, я был крайне удивлен его на редкость бездарной организацией. Музей, называющийся «мемориальным», представлял собой скопление разного вздорного хлама: портреты Толстого, сделанные из тряпок или сосновых шишек, галстуки и чайники с портретами Толстого, десятка три заржавевших и пыльных венков с могилы Толстого с грязными лентами и прочая ерунда такого же уровня. Директором музея был Валентин Федорович Булгаков, последний секретарь писателя, бывший в те времена совсем молодым студентом. Он абсолютно ничего не смыслил в музейном деле, хотя был весьма самоуверенным человеком. После смерти Толстого он выпустил книгу под названием «Лев Толстой в последний год его жизни», которую даже его близкие друзья называли «Валентин Булгаков в последний год жизни Льва Толстого». В самом конце 1922 года Булгаков был выслан из Советского Союза, как я думаю, по чистейшему недоразумению — его явно спутали со знаменитым философом Сергеем Булгаковым. Высылка Валентина Булгакова — ни за что ни про что — взволновала московскую интеллигенцию, и ему был дан торжественный прощальный банкет, на который пришли разные именитые люди вроде Немировича — Данченко. Адрес украсил своей акварелью Нестеров, изобразивший Толстого на берегу лесного озера, а текст поручили написать мне (знали, что у меня хороший почерк).

После Валентина Булгакова директором музея стала старшая дочь Толстого Татьяна Львовна, не очень умная, добродушная барыня. И тогда Шохор — Троцкий решил осуществить дерзкую затею: радикально изменить экспозицию и весь характер музея, превратив его в строго научный и строго художественный историко — литературный музей. Татьяна Львовна вполне одобрила его план. И тут я снова оказался очень подходящим и очень деятельным помощником Константина Семеновича Шохор — Троцкого. Он стал очень усердно собирать портреты предков и родных Толстого, его друзей, изображения мест, где он жил или бывал, иллюстрации к его произведениям, книги, по которым он работал, памятные вещи его детства, его военной службы, его благотворительной деятельности и т. д. Тряпочные портреты, галстуки и чайники были убраны прочь. Толстовцы, работавшие в музее или окружавшие музей, очень неодобрительно, а то и прямо враждебно отнеслись к новациям Шохор — Троцкого, однако ныне существующий музей полностью хранит принципы Шохор — Троцкого, как ни старался, ставший после отъезда Татьяны Львовны в 1924 году в Италию, директором Гусев, бывший некоторое время секретарем Толстого, предать забвению имя Шохор — Троцкого. 4».

В 1924 году мы с Шохором провели месяц в Петербурге (только что переименованном в Ленинград) с целью собрать книги XVIII и XIX века, по которым Толстой работал в своих художественных произведениях. В бывшее министерство двора на Фонтанке были свезены сотни тысяч книг из разных дворцов, учреждений, богатых особняков, длинная вереница зал была завалена от стены до стены горами книг, роясь в которых мы нашли и знаменитую французскую Энциклопедию Дидро и Даламбера, и много книг о Наполеоне и т. п.