Моя жизнь и прекрасная игра

Редкий по красоте вид открывается с вершины плато над городом Сантусом. Петляет по отвесной скале автомагистраль Виа Анхиета — настоящее чудо техники. Она то проносится по консольным мостам, то вгрызается в туннели, пробитые в горной породе, чтобы затем снова вырваться наружу и поразить воображение. Автомагистраль двухъярусная: один ярус располагается над другим, но не параллельно друг другу — нижний как бы ныряет вниз, а верхний устремляется к вершине горы. Спустившись с высоты трех тысяч футов до уровня моря, сразу чувствуешь, что воздух тут более теплый и влажный. Из озер Сан-Паулу, расположенных в горах, низвергаются мощные потоки воды, вращающие турбины гидроэнергокомплекса Кубатао, который снабжает электроэнергией Сантус и Сан-Паулу. Я сотни раз любовался этим зрелищем, и каждый раз оно производило на меня глубокое впечатление.

Валдемар встретил нас на вокзале в Сан-Паулу и повел перекусить в маленький ресторанчик. Ошеломленный картинами гигантского города, я не обращал внимания на то, что было на столе. Я и раньше знал, что Сан-Паулу — самый большой город в стране, но одно дело знать и совсем другое ощущать, видеть своими глазами. Бесконечным потоком шли машины. Повсюду царило оживление. Закусив, мы сели в автобус, чтобы ехать дальше, в Сантус. Почти целый час он кружил по улицам огромного вытянутого города, который представлял собой нескончаемую вереницу густонаселенных кварталов. На незаасфальтированных местах была видна коричневая земля, такая же, как в Бауру. Эти пятна стали для меня каким-то утешением, ибо в них мне чудилась связь с родным домом.

За городом автомагистраль пошла вверх — к вершине плато Сан-Паулу. Мимо нас проносились большие заводы, перед ними зеленели широкие газоны, гладкие и ровные, как футбольные поля; время от времени в лучах послеобеденного солнца проявлялись контуры рабочих поселков. Постепенно мы пересекли плато, дорога пошла резко вниз — начался спуск. Теперь наш автобус катился только под гору.

Валдемар все время что-то рассказывал, но я воспринимал, наверное, только половину из того, что он говорил или спрашивал, отвечая ему чисто машинально. Я приклеился лицом к закрытому окну, стараясь не пропустить ни одной детали раскинувшегося передо мной пейзажа. Мне вспоминаются люди, которые с трудом карабкались по крутой дороге и покорно отходили в сторону, чтобы пропустить наш автобус. Я размышлял о том, куда направляются эти люди и чем они занимаются в столь удаленном от мира месте. Вот промелькнули прилепившиеся к горе лачуги с крышами из пальмовых листьев. Рядом с ними на крохотных клочках земли возвышались прямые, как свечки, фруктовые деревья. Я подумал, что в лачугах наверняка кто-то живет, почему же тогда эти люди избегают нас.

«Пеле, отбрось все волнения, — говорил Валдемар, — хотя я тебя хорошо понимаю. Ты только представь себе, что играешь не за «Сантос», а за «Бакино» или «Нороэстино» дома, в Бауру, но при этом совсем не думай, кто рядом с тобой на поле».

«Да, сеньор…»

Слева гора вертикально обрывалась и отступала от океана, растворяясь в фиолетовой дымке. Между отвесной скалой и водой тянулась зеленая полоска, прерываемая лишь грядой невысоких холмов и примыкающая к едва заметным песчаным дюнам Гуаружа. Я твердо знал, что при первой возможности обязательно открою для себя этот безлюдный пляж, который из окна автобуса казался таинственным местом. Сюда, наверное, причаливали пиратские корабли, чтобы спрятать награбленные богатства.

«Пеле, — говорил Валдемар, — пусть тебя не смущают громкие имена футболистов, с которыми тебе придется тренироваться. Учти, что они точно такие же, как ты и я. Ты на равных будешь выходить на поле вместе с ними…»

«Да, сеньор».

На всем нашем пути к Сантусу город, казалось, опоясывал водный поток, из-за чего создавалось впечатление, что Сантус — остров. Стекла в окнах высотных зданий отражали солнечные лучи. По каналу, словно игрушечные, плыли суденышки, и я почему-то подумал, что они приплыли из тех мест, откуда приехали мы. И надо всем господствовал океан, расстилавшийся под бескрайним голубым небом и заливавший все пространство до самого горизонта слепящим солнцем. Я знал еще со школьной скамьи, что Атлантический океан простирается до самой Африки, но кто бы мог подумать, что он такой огромный?

«…И прежде всего постарайся отделаться от ощущения, что ты здесь чужой. Постепенно ты освоишься в клубе, привыкнешь к людям. Это совершенно естественно, когда поначалу чувствуешь себя чужим. Любой профессиональный игрок не сразу привыкает к своим новым товарищам по команде, даже если раньше они были его соперниками. Все устроится, будь уверен. Игроки «Сантоса» великолепные ребята. Ты полюбишь их, а они тебя».

«Да, сеньор…»

Дорога устремилась вниз, под гору. Прямо под нами я увидел пальмовые плантации, тянувшиеся на несколько миль в сторону далекого от нас города. Банановые рощи, ничуть не похожие на bananeiras, беспорядочно разбросанные внутри страны, располагались правильными рядами.