Читаем Моя жизнь и прекрасная игра полностью

Двенадцатого ноября в матче против клуба «Санта Круз» в Ресифи я забил два мяча из четырех (мы выиграли со счетом 4:0) и довел свой актив до 998 голов. На нашем следующем матче в северо-восточном штате Параиба было еще больше журналистов, кино-и фотокорреспондентов. Там я забил 999-й гол.

15 ноября, когда мы приехали в штат Баия на игру с клубом «Экспорте», мне показалось, что репортаж с этого матча ведут все радиостанции страны. Выходя на поле, я очень нервничал. Как мне хотелось поскорее забить этот проклятый тысячный гол, чтобы наконец обрести покой. Наверное, это желание никогда не было таким сильным, как в тот день. Вдруг в голову пришла зловещая мысль: а что если на этот гол потребуются многие годы моей жизни, что тысячный гол будет ускользать от меня и не давать нормально играть. Мешали и сотни кино- и фотокамер, которые преследовали меня буквально по всему полю. Возбужденное воображение превращало их в марсианских чудовищ, бесстрастно взиравших на меня стеклянным глазом. А тут еще газеты штата Баия объявили, что если юбилейный гол будет забит в этом матче, город устроит такое торжество, которое затмит любой карнавал в Рио-де-Жанейро или Сан-Паулу. Они продемонстрируют всем паулистас и кариокас (так у нас именуются жители Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро), что настоящее гостеприимство может быть оказано только в штате Баия. Если тысячный гол будет забит на земле этого штата, газеты предсказывали, что будет заказан благодарственный молебен с целью увековечить неповторимость этого события.

Я изо всех сил старался преодолеть себя и продемонстрировать, на что способен, однако многодневное психологическое давление, несомненно, сказывалось на состоянии и игре. На протяжении всего матча мне так и не представился стопроцентный шанс для взятия ворот. И лишь перед самым финальным свистком я почувствовал, что этот миг наступил! Получив мяч, я резко рванулся вперед и стал обходить одного игрока за другим. Обыграв защитников, я обманул вратаря и резко ударил по воротам… Мяч попал в перекладину и отскочил в поле, около него оказался мой товарищ по команде Жаир, который и сделал то, чего ждали от меня, — добил мяч в сетку. Матч закончился вничью со счетом 1:1, тысячный гол снова отдалился.

Нашим следующим соперником был клуб «Васко да Гама». Матч проходил на стадионе «Маракана» в Рио-де-Жанейро. Кариокас ликовали — тысячный гол будет забит в их родном городе! У меня же на душе скребли кошки. В голову лезли всякие мысли, что тысяча — несчастливое число и тысячный гол, наверное, неугоден богу. Словно в подтверждение этой мысли девятнадцатого ноября полил такой дождь, какой бывает только в тропиках. Казалось, разверзлись небеса. Воду можно было черпать ведром. И тем не менее восемьдесят тысяч зрителей пришли на стадион, чтобы быть свидетелями беспрецедентного события в истории футбола. Во имя стольких мокнувших под дождем мучеников действительно стоило показать все, на что был способен.

Меня опекал защитник клуба «Васко да Гама» Рене. Телосложением он напоминал Нилтона Сантоса. Своими ногами, мощными, как ствол дерева, он внушал страх любому сопернику. На скользком поле, когда дождь заливал глаза, а защитник не отпускал меня ни на шаг, за первые тридцать минут я почти ни разу не коснулся мяча. Но вот, получив мяч, я на какое-то мгновение сместился в сторону от своего опекуна и обманным движением оставил его у себя за спиной. Рене кинулся меня догонять, но я прямо через лужи понесся к штрафной площади. Обыграв защитников, вышедших на перехват, я изо всех сил ударил. Не сомневаясь, что все в порядке, я наблюдал за тем, как мяч летит прямо в ворота под нарастающие крики зрителей. Значит, этот тысячный гол расколдован и конец всем мучениям! Ослепленный вспышками блицев, я все же увидел то, чего надеялся не увидеть: вратарь Андраде подпрыгнул, дотянулся до мяча и кончиками пальцев переправил его через перекладину.

Меня охватило уныние. Но в тот же момент, как ни странно, я полностью преодолел волнение. Теперь я осознал, что тысячный гол ничем не отличается от других, просто мяч надо протолкнуть в сетку ворот. Не имеет никакого значения, какой номер будет присвоен этому голу. Заколдованных номеров просто не существует. У бога, наверное, есть дела поважней, чем этот злополучный тысячный гол. А моего опекуна Рене вполне можно обыграть. Главное теперь успокоиться, забить свой гол и навсегда выбросить из головы всякую ерунду насчет магических цифр.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
10 гениев бизнеса
10 гениев бизнеса

Люди, о которых вы прочтете в этой книге, по-разному относились к своему богатству. Одни считали приумножение своих активов чрезвычайно важным, другие, наоборот, рассматривали свои, да и чужие деньги лишь как средство для достижения иных целей. Но общим для них является то, что их имена в той или иной степени становились знаковыми. Так, например, имена Альфреда Нобеля и Павла Третьякова – это символы культурных достижений человечества (Нобелевская премия и Третьяковская галерея). Конрад Хилтон и Генри Форд дали свои имена знаменитым торговым маркам – отельной и автомобильной. Биографии именно таких людей-символов, с их особым отношением к деньгам, власти, прибыли и вообще отношением к жизни мы и постарались включить в эту книгу.

А. Ходоренко

Карьера, кадры / Биографии и Мемуары / О бизнесе популярно / Документальное / Финансы и бизнес