Моя жизнь, или История моих экспериментов с истиной

Мне потребовалось девять месяцев достаточно напряженных усилий, чтобы ознакомиться с трудами по английскому обычному праву. Довольно много времени отнял у меня учебник Брума «Обычное право» — огромный, но крайне интересный том. «Право справедливости» Снелла также имело большое значение, хотя и оказалось сложным для понимания. В «Судебных прецедентах» Уайта и Тьюдора описывались реальные случаи из судебной практики, поэтому книга была не только интересной, но и полезной с практической точки зрения. Мне также показались важными произведения Уильямса и Эдварда «Недвижимость» и «Собственность» Гудива. Учебник Уильямса читался как роман. Еще одним трудом, который, насколько помню, я изучил с таким же неослабевающим интересом уже по возвращении в Индию, стало «Индусское право» Мэйна, однако здесь пока не место для беседы об индийской юридической литературе.

Я сдал экзамены и был принят в коллегию адвокатов 10 июня 1891 года, а 11 июня я зарегистрировался в Высоком суде Лондона. 12 июня я отплыл на родину.

Но, несмотря на все усердные занятия, я ощущал беспомощность и даже страх. Я не считал себя достаточно квалифицированным адвокатом, чтобы приступить к реальной практике.

Впрочем, необходима отдельная глава, чтобы поведать о владевшем мной тогда смятении.

25. Моя беспомощность

Было легко сдать экзамены, однако заниматься реальной адвокатской практикой — куда труднее. Я выучил законы, но не знал, как их применять; с интересом прочел «Правовые принципы», но понятия не имел, что с ними делать. «Sic utere tuo ut alienum non laedas» («Пользуйся своей собственностью так, чтобы не причинить вреда чужой») было одним из таких принципов, но меня приводила в полнейшее замешательство мысль о том, каким образом использовать его в делах будущих клиентов. Я, конечно же, прочел обо всех самых известных прецедентах, в которых применялся принцип, но это нисколько не придало мне уверенности.

Более того, я ничего не почерпнул из прочитанных учебников об индийском законодательстве. У меня не было ни малейшего представления о законах индусов и мусульман. Я даже не знал, как составить обычное исковое заявление, и чувствовал себя полностью растерянным. Я слышал о сэре Ферозшахе Мехте, сотрясавшем залы судов львиным рыком. Как же ему удалось, гадал я, научиться этому искусству в Англии? И речи быть не могло о том, чтобы сравниться с ним в юридическом мастерстве, и я очень сомневался, что смогу хотя бы просто заработать себе на жизнь, практикуя как адвокат.

Меня начали терзать подобные сомнения и тревоги еще во время учебы. Я поделился своими проблемами кое с кем из друзей. Один из них порекомендовал обратиться за советом к Дадабхаю Наороджи. Я уже упоминал, что привез в Англию рекомендательное письмо к Дадабхаю. Вспомнил же я о нем слишком поздно. Теперь мне казалось, что я не имею права тревожить столь важного человека просьбой о личной встрече. Когда объявляли о том, что будет его лекция, я непременно приходил послушать, забивался в угол зала, упивался тем, что видел и слышал, а потом уходил. Чтобы подружиться со студентами, он основал ассоциацию. Я посещал собрания и радовался заботе Дадабхая о студентах. Последние его очень уважали. И все же со временем я набрался храбрости, чтобы передать ему рекомендательное письмо. Он ответил: «Можете прийти и выслушать мои советы, когда вам будет угодно». Но я так и не воспользовался его приглашением. Мне показалось неправильным досаждать ему без крайней необходимости. Я не посмел в тот момент последовать совету друга и рассказать Дадабхаю о своих затруднениях. Сейчас не помню, был ли это тот же самый друг или другой, но кто-то дал мне еще один полезный совет: обратиться к мистеру Фредерику Пинкатту. Он состоял в Консервативной партии, но относился к индийским студентам сердечно и бескорыстно. Многие из них искали у него поддержки, и я тоже попросил его о встрече. Он согласился. Никогда не забуду нашей беседы. Он от души посмеялся над моим пессимизмом.

— Неужели вы полагаете, — сказал он, — что каждый должен непременно стать Ферозшахом Мехтой? Ферозшахи и Бадруддины редко встречаются. Поймите, чтобы стать обыкновенным адвокатом не нужны какие-то особые таланты. Честности и трудолюбия вполне достаточно, чтобы зарабатывать себе на жизнь. Многие дела не настолько уж и сложны. Впрочем, я хотел бы услышать, насколько вы начитанны.

Когда я назвал прочитанное, на его лице отразилось разочарование. Но оно показалось лишь на мгновение. Почти сразу Пинкатт снова просиял улыбкой и сказал: