Моя жизнь. Юность. Колпино (СИ)

Я продолжал заниматься и музыкой. По вечерам, два раза в неделю, мы собирались на нашей репетиционной точке в красном уголке цеха № 32. Вскоре должен был состояться наш первый большой концерт в «ЛДМ» (Ленинградский Дворец Молодежи). До этого, как я уже говорил, у нас был уже концерт в рок-клубе, в питерских Домах культуры, но ЛДМ, это был совсем другой уровень.

По Питеру уже были развешаны афиши с нашими физиономиями и вот, в середине лета, настал день концерта. Рано утром, мы загрузили грузовик, одного нашего знакомого, инструментами и аппаратурой и поехали в Питер. Долго плутали по городу, так как на многих улицах грузовое движение было запрещено. Наконец добрались до Дворца молодежи, разгрузились, затащили всю аппаратуру на сцену, расставили, подключились, порепетировали. Вроде все нормально.

И вот до начала выступления остается десять минут, в зале довольно много народа, хоть нашу группу ни кто и не знал, но на концерты молодежь ходить всегда любила. И тут выясняется, что наш вокалист и гитарист Артур Мамонов пропал. Мы бегали, искали его по всем помещениям, — бесполезно, нигде нет. И вдруг, уже перед самым выходом на сцену, он выныривает откуда-то пьяный в хлам. Стоит заметить, что Артур и трезвый не очень любил вслушиваться в ритм музыкантов аккомпанирующих ему, — постоянно то вперед убегал, то отставал, предпочитая, или думая всерьез, что все должны под него подстраиваться, а не наоборот. А пьяный и подавно… Артем Галатенок, наш новый барабанщик. вообще всегда под метроном в наушниках старался стучать на репетициях, чтобы ритм не плавал, и всегда ругался с Артуром, что он ритм барабанов игнорирует напрочь, а тут такая лажа начинается.

Мы все понимаем, что сейчас что-то будет, материмся, но выходим на сцену и начинаем играть первую песню. Артур никого не слушает, играет и поет то медленней, то быстрей, чем нужно, Артем из принципа продолжает держать точный ритм и мы все начинаем «плавать» не зная под кого играть: под ритм барабанов, или под ритм гитары Артура.

И вот, наконец наш клавишник Влад Барышников, не выдерживает первым, и со всей силы пнув ногой и перевернув щит с эмблемой группы, которым как раз был прикрыт его инструмент, демонстративно уходит со сцены. Мы все понимаем, что отыграть нормально даже несколько песен уже не получится. Вторым уходит со сцены наш барабанщик Артем Галатенок.

Тогда, я подхожу к микрофону и объявляю на весь зал, что концерт отменяется, и деньги за билеты можно вернуть в кассе. Артур что-то пытается еще объяснить зрителям, но мы уже ушли и не слышим, что происходит в зале.

Вот так и скончалась тогда группа «Параноид», не сумев взобраться на ступеньку, с которой можно было бы уже куда-то подняться выше.

Артур конечно на всех разобиделся, ему пришлось потом и спонсорам своим все объяснять… Но на кого обижаться, если сам был виноват. Я уже больше не сталкивались с ним, хотя с клавишником Владом Барышниковым, я еще пару раз пересекался в Питере в квартире, как ни странно Игоря Алимина, оказавшегося нашим общим знакомым. Как говориться, — мир тесен!

Об Артуре Мамонове, как я уже упомянул, я услышал в дальнейшем, благодаря социальной сети в интернете «ВКонтакте», лишь в 2012 году! Артур, по прозвищу «Параноид» все же вышел вновь на сцену с новым составом группы, под тем же названием «Параноид», где вторым гитаристом уже играл его сын, но случилось это, спустя много-много лет, после нашего неудачного выступления. Да и песни были те же самые, что мы когда-то репетировали... Как говориться двадцать лет коту под хвост! А ведь все могло получится тогда, в 90-е!

К концу лета, с Валей Ивановой мы окончательно расстались, рок-группа «Параноид», как я уже сказал, развалилась, и я занялся теперь только книжным бизнесом.

Моя мать вновь была в больнице. В нашу страну начали привозить гуманитарную помощь в виде коробок со всякими иностранными завтраками, но почему-то, как гуманитарная помощь, она попадала лишь в больницы, а в основнов разворовывалась и потом продавалась через продуктовые ларьки. Моей маме тоже в больнице выдавали гуманитарку, которую она берегла для меня. Я ей привозил фрукты, соки и прочее, а она мне отдавала выдаваемые им в больнице коробки со всякими рисовыми, пшеничными и прочими, шариками, колечками, подушечками. У нас в стране такое никогда не выпускалось, и было для нас чем-то вроде деликатесов. Привозили и шмотки всякие гуманитарные, — секендхенд.

Один раз и в газете «Колпинский интерес» случился праздник для работающих там. Я как-то раз прихожу, а в редакции куча мешков с гуманитарными шмотками, — выбирай что хочешь. Правда, я немного опоздал на этот праздник обнищавшего населения, но тоже урвал неплохой костюмчик, пару курток, джинсы. И детских вещей, которые там тоже были, дочке своей поднабрал немного.