Моя жизнь. Юность. Колпино (СИ)

— Саня, у тебя никого дома нет? Отлично! Значит так, через час придет Ленка … и мы ее будем трахать, — я уже договорился! Я пока за вином в магазин побежал, а ты готовь кровать! — и он умчался вниз по лестнице, не дожидаясь лифта и оставив меня стоять в полной растерянности.

Тем не менее, я быстренько прибрался, как мог, в комнате и стал ждать развития дальнейших событий. Вскоре вернулся Генка, с двумя бутылками какого-то портвейна. Пройдя в комнату, он объяснил, что встретил Ленку во дворе (она, кстати, жила тоже в нашем доме) и в шутку ей сказал: «Алена, может по портвишку, и в постельке покувыркаемся?». На что та, абсолютно спокойно ответила: «Ну, если по портвишку, то можно и попробовать. Мне все равно сейчас делать нечего». Возможно, разговор был несколько другим, сейчас уже не вспомнить, но смысл тот же.

Красавицей Лена не была: довольно полная, мягко говоря, и вообще. Может поэтому и восполняла отсутствие мужского внимания таким вот поведением. В принципе еще учась в школе, до нас доходили слухи, что Лена не отказывает ни кому. Достаточно ей было предложить: «Лена пошли трахаться», — вот так, прямо открытым текстом, и она спрашивала только «Где?» и «Когда?».

В общем, сидим мы с Генкой, досматриваем по телевизору кино, на столе бутылка и рюмки, все как полагается. Наконец раздается звонок в дверь, и Генка бежит открывать. Через минуту, немного пошушукавшись с Генкой в прихожей, в комнату входит Лена в домашнем халате и тапочках, видно, что сразу из дома и к нам. Дальше все происходило примерно так:

Лена: — Привет Саня, мне тут Генка предложил отдохнуть немного с вами, ты не против?

Я: — Да ради бога, вон Генка уже и насчет вина подсуетился. Присаживайся. А мы тут кино сморим.

Генка, открывая бутылку и наливая вино: — Только ты Лен учти, что мы еще ничего не умеем, и нам требуется наставник по интимным вопросам.

Лена: — Ну что ж, давай учиться. С чего начнем?

Гена: — Для начала выпьем.

Мы выпили по рюмке, потом еще, обсуждая прошедшие экзамены и прочие школьные дела, которые теперь остались в прошлом. Поговорили о том, кто чем думает заниматься в будущем.

По телевизору в это время как раз закончился фильм, мы выпили еще и тут Лена встает и говорит:

— Ну что детки, одно кино закончилось, начинается другое, — и развязав кушак халата, распахивает его. Под ним, само собой, никакого нижнего белья.

— Итак, кто первый начнет обучатся? — продолжает она, абсолютно не смущаясь и присаживаясь на диван.

Генка вызвался первый, но не привыкший к такой открытости утащил ее на лоджию, где у меня тоже стоял диван, на котором я летом постоянно спал. Через некоторое время он вышел и сказал: — Саня, твоя очередь.

Ну, описывать все подробно, думаю, нет необходимости. Скажу только, что мне не понравилось! Из всех ощущений я запомнил только потное тело под собой, расплывшиеся по телу груди и соприкосновение животов. Ну, еще можно дополнить картинку тем, что во время всего процесса, Лена лежала, как бревно, и рассказывала мне, как она мечтает открыть свой подпольный публичный дом… Какие уж тут эротические, романтические мысли, — лишь бы кончить поскорей.

После того, как Лена ушла, я сказал Генке, что больше ее ко мне звать не надо!

Глава 11

Опять же, где-то в середине лета, мне вдруг втемяшилось в голову, что еще что-то может получиться в отношениях с бывшей одноклассницей Ирой Гусевой. Чем больше я о ней думал, тем больше хотел ее увидеть. Как-то, в кинотеатре «Пламя», показывали какой-то новый фильм. Вроде «Гонщик серебряной мечты», и я, отстояв длиннющую очередь, купил два билета и решил пригласить Иру пойти со мной.

Зашел к ней, что-то сказал, насчет друга, который не смог пойти со мной. В общем, она согласилась, к моей великой радости. Весь фильм я порывался ее обнять в темноте зала за плечи, но так и не решился. Как-то неправильно в первую же встречу лезть обниматься. Но начало, как я думал было положено, но увы…

Еще через несколько дней, я решил пригласить ее съездить со мной в цирк в Ленинград, но тут получил отказ. Она сказала, что цирк вообще не любит. Я ушел ни с чем, но продолжал думать о ней. Наконец я не выдержал и стал каждый вечер гулять возле ее дома, по улице Тазаева, в надежде, что она меня случайно увидит из окна и выйдет.