Моя жизнь хикикомори. Том 1: Весна в старшей школе Сейрин

— Понимаешь, тут всё сложно, — осторожно начала она, подбирая слова. — Он… он младше меня. Но такой умный, язвительный, харизматичный… Короче, запал в душу, паршивец. А теперь ещё и в игноре, видите ли! То с одной лижется, то другой в любви признается. А я что, рыжая, что ли? Сегодня прям вскипела на уроке, до сих пор стыдно. Не знаю, что на меня нашло…

Мегуми охнула, прикрыв рот рукой. НА УРОКЕ. МЛАДШЕ. Кажется, до неё начало доходить. Но, к облегчению Рин, осуждения во взгляде подруги не было. Скорее, жгучее любопытство напополам с сочувствием.

— Охохонюшки, Рин-чан, вот это ты вляпалась так вляпалась! — пробормотала она, качая головой. — А малец-то не промах, как я погляжу. Всех красоток школы охмурил, включая учительницу. Ну чисто Казанова!

— Да какой там Казанова, — фыркнула Накамура, пожимая плечами. — Обычный хикка задротский, только язык подвешен хорошо. Вот бабы на него и ведутся, дуры малолетние. А я… Ох, Мегуми, и что мне теперь делать-то, а? Голову совсем потеряла с этими любовями-морковями!

Подруга задумчиво побарабанила пальцами по столу, прикидывая варианты. Потом решительно хлопнула ладонью по стойке и заявила:

— Значит так, Рин. Выход тут один — поговорить с пацаном начистоту. Желательно, где-нибудь за пределами школы, чтоб никто не спалил. Расставь уже все точки над и, пока окончательно крышей не двинулась. Глядишь, и отпустит тебя эта зазноба неправильная. Да и разница у вас в возрасте не такая и большая, несколько лет всего.

— Думаешь, стоит? — нерешительно протянула Рин, теребя салфетку. — Вдруг он неправильно всё поймет? Или того хуже — растреплет кому ненароком, и начнётся форменный ад…

— Уверена! — отрезала Мегуми, щёлкнув её по носу. — Не дрейфь, подруга. Справишься — ты ж умная, соображаловка что надо. Просто будь собой, не парься особо. И помни — ты тут главная и взрослая, а он ещё малолетка сопливый. Так что не бойся ставить его на место, если борзеть начнет. Поняла?

Рин тяжело вздохнула, но кивнула. Может, Мегуми и права. Сколько можно уже душевно метаться и страдать от неопределённости? Пора брать быка за рога и решать проблемы, как взрослая, состоявшаяся женщина. Тем более, если на кону её репутация и душевное спокойствие.

— Ладно, уговорила, — улыбнулась она, салютуя подруге бокалом. — Завтра же зажму Ямагути где-нибудь в коридоре и всё ему выскажу. Спасибо тебе, Мегуми-чан! Ты просто спасительница, не меньше!

— Обращайся, — подмигнула та, чокаясь с Рин. — И держи меня в курсе, ладно? А то сгорю от любопытства же!

Накамура рассмеялась и кивнула. На сердце стало чуточку легче. Осталось лишь поймать за шкирку нахального пацана и всё ему популярно разъяснить. Ну, или хотя бы попытаться это сделать. А там — будь что будет.

Мегуми с улыбкой указала на её телефон:

— Тебе кто-то звонит, Рин-чан.

Та перевела взгляд на дисплей и сглотнула:

— Широ…?

Глава 8

Дома меня встретила картина «Проводы в медовый месяц»: батя с Мичико-сан сидели на чемоданах, в прямом смысле — их вылет был в полночь. В гостиной Юкино смотрела какое-то ток-шоу с видом императрицы, вынужденной наблюдать за плебейскими развлечениями.

— О, сынок! — оживился отец. — А где Харука-тян? Неужели ты так замучил бедную девочку, что она даже ужинать не придёт? Эх, надо бы тебе поучиться искусству ухаживания…

Мичико-сан одарила его таким взглядом, что даже мне стало не по себе. Мол, ты что, слепой? Не видишь, что у парня явно был тяжёлый день?

— Прости, бать, — я попытался изобразить улыбку, — но твоя школа пикапа подождёт до следующей жизни. В этой я уже выбрал класс «безнадёжный задрот».

Я плюхнулся в кресло, чувствуя, как гудит каждая мышца. Семьсот приседаний, драка, душевные терзания — многовато для одного дня.

Пока предки спорили о том, всё ли взяли для поездки, Юкино, не отрывая взгляда от экрана, процедила:

— У тебя кровь на рубашке, свинота. Переоденься.

Зашибись. Теперь у меня есть сводная сестра, которая называет меня свинотой. Просто отличное завершение безумного дня.

— Свинота, говоришь? — я потянулся в кресле. — А ты у нас, видимо, принцесса чистоты и порядка?

— Не сравнивай меня с собой, — она даже не повернула головы. — Я хотя бы не приползаю домой в окровавленной одежде, как какой-то бандит.

— Прости-прости. Виноват окаянный.

— Твой сарказм такой же неуклюжий, как и ты сам.

— А твоё высокомерие такое густое, что его можно намазывать на хлеб.

Мичико-сан нервно закашлялась, явно пытаясь скрыть смех. Отец просто застыл с открытым ртом — видимо, не ожидал от нас такого семейного общения.

— Дети… — попытался он вмешаться.

— Мы не дети! — синхронно огрызнулись мы с Юкино, и тут же уставились друг на друга с одинаковым отвращением.

Великолепно. Даже огрызаемся одинаково.

Позже, когда родители наконец укатили в свой медовый месяц, естественно после миллиона напутствий и просьб «не убить друг друга», я сидел на кухне с чашкой рамена и думал о превратностях судьбы.

За стеной Юкино смотрела какую-то дораму, демонстративно включив звук погромче. Я в ответ так же демонстративно начал шуршать пакетом с чипсами.