Моя жизнь хикикомори. Том 1: Весна в старшей школе Сейрин

Дверь тихо закрылась, и Рин осталась одна. Она сделала глубокий вдох и приступила к проверке. Ручка легко скользила по бумаге, выводя красные цифры и замечания. Работа шла быстро, словно сама собой. Вскоре она проверила все тесты, кроме одного.

Лист Ямагути Казумы лежал внизу стопки. Рин взяла его в руки и замерла. Сердце забилось еще сильнее, словно пыталось проломить ребра.

— Итак. Приступим.

Ручка зависла над первым листом. Глубокий вдох, пытаясь унять дрожь в пальцах. Эти тесты она составляла специально для него — вопросы, выходящие далеко за пределы школьной программы. Вопросы, на которые мог ответить только тот, кто действительно… Нет, она даже мысленно не могла произнести это слово.

— Так, спокойнее, — приказала она себе.

Его почерк ровный, уверенный — ни следа той нервозности, что она заметила в его взгляде утром.

Первый вопрос. Правильно. Второй — тоже. Третий… Её сердце пропустило удар, когда она увидела, как подробно он расписал механизм клеточного деления. Даже схему нарисовал, аккуратную, с пометками — такой не найдёшь в школьном учебнике.

«Неужели он действительно изучил всё это? — она машинально прикусила кончик ручки, как делала всегда, когда волновалась. — Ради меня?»

Каждый правильный ответ отзывался в груди странной смесью гордости и боли. Она ловила себя на том, что улыбается, читая его чёткие формулировки, и тут же одёргивала себя — нельзя, нельзя так привязываться к ученику.

А потом она дошла до последнего вопроса. И замерла.

Вместо научного объяснения там было письмо. Каждое слово било прямо в сердце:

"Рин, прости, что поставил в неловкое положение. Я рад, что у тебя есть любящий человек. Со мной всё будет в порядке…

Она перечитала эти строки раз, другой, третий… Буквы расплывались перед глазами. Он видел. Видел её с Широ. И решил отступить. Благородно, по-взрослому. Не как влюблённый мальчишка, а как мужчина, который думает в первую очередь о любимом человеке.

p.s. Надеюсь, апельсины тебе понравились.

Рин резко вдохнула, чувствуя, как к горлу подступают слёзы. Тот пакет с фруктами… Значит, это был он? Стоял там, смотрел, как она… А потом ушёл, не выдав своего присутствия.

p.p.s. Со мной точно всё будет хорошо, серьёзно. "

— Лжец, — прошептала она, размазывая слёзы по щекам. — Как может быть хорошо, когда ты пишешь такие вещи?

Она смотрела на его аккуратный почерк, на эти простые слова, полные такой невыносимой боли и такого невероятного достоинства. Мальчишка, который оказался мудрее и сильнее её.

За окном падали лепестки сакуры — точно такие же, как в тот день, когда он впервые задал ей вопрос, выходящий за рамки школьной программы. Тогда она увидела в его глазах что-то большее, чем простой интерес к предмету. А теперь…

— Что же ты наделала, Рин? — спросила она своё отражение в окне. — Что же ты натворила…

Глава 12

Выйдя из школы, я решил немного проветрить мозги. Как в сценах аниме, где главный герой бесцельно бродит по городу после драматичных событий. Только без красивого саундтрека на фоне.

Кстати! Я тут вспомнил лучшее лекарство от несчастной любви — это же новая манга! И направился к книжному. Серьёзно, если уж страдать, то хотя бы в компании персонажей, у которых проблемы посерьёзнее моих.

Книжный встретил меня запахом бумаги и подростковых надежд. Я бродил между стеллажами как NPC — бесцельно и с отсутствующим выражением лица. И тут мой взгляд упал на книгу с интригующим названием: «Запретная формула любви».

О как, может там есть секретный рецепт зелья забвения? Вытянул. И замер. На обложке красовались учительница и ученик под сакурой. Серьёзно? СЕРЬЁЗНО⁈ Вселенная, ты что, решила добить меня окончательно⁈

— Ну конечно, — пробормотал я, запихивая книгу обратно на полку с такой скоростью, будто она была радиоактивной. — Даже здесь она меня преследует. Прямо какой-то особый вид кармы для безнадёжно влюблённых задротов.

Я рванул к отделу манги. Берсерк? Идеально! Ничто так не лечит разбитое сердце, как вид чужих страданий.

Выскочив из магазина с томиком подмышкой, чуть не наступил на уличного музыканта. Он сидел на асфальте как босс из RPG, занявший стратегически важную точку, и наигрывал какую-то приторную мелодию. И всё бы ничего, но эта песня…

Память услужливо подкинула картинку: школьный субботник, я на подоконнике изображаю мастера клининга, а Рин-сенсей в забавной бандане протирает стекла под эту самую мелодию. Помню, как чуть не свалился тогда, залюбовавшись. Так, стоп! Удалить! Форматировать! DELETE-DELETE-DELETE!

— Казума, ты безнадёжен, — отругал я сам себя, ускоряя шаг. — Даже случайная песня вызывает флешбеки как у ветерана войны!

И тут же впечатался лбом в рекламный щит. Просто великолепно. А на щите, как вишенка на торте моих страданий — реклама апельсинового сока. С огромным, сочным апельсином прямо в центре.