Моя жизнь на тарелке

— А я и не собиралась пить шоколад стоя.

— Послушай, — цедит он, кривясь, будто его вот-вот стошнит.

— Роберт, ты не заметил мою шляпку? — Я негодую. Падаю на стул. — Забавно, правда? Потешная штуковина, но очаровательная, правда? Взгляни-ка. — Я кручу головой, чтобы он мог полюбоваться мной в профиль и анфас. — Я сделала макияж, Роберт. Накупила всякой всячины. Надеюсь, ты не против? Почему такие прелестные зажигалки делают только во Франции? Английские по сравнению с ними просто серость. Смотри, я купила себе одну, с божьими коровками. Мальчикам тоже кое-что купила…

Божьи коровки поблескивают на столе перламутровыми бочками.

— Послушай, — повторяет Роберт.

— Что? — Я улыбаюсь.

— Мне предложили работу. Здесь. В Париже. Контракт подписан и входит в силу с понедельника.

Я в шоке. По-рыбьи хватаю воздух ртом.

— Какую работу?

— Редактора «Вог» для мужчин. Журнал называется «Vogue Hommes».

— Неужели? Было бы странно, если бы он назывался «Vogue Chiens»,[18] ты не находишь? Горячий шоколад, пожалуйста. — Заказ я делаю по-французски. Слава богу, я знаю язык.

— Слава богу, я знаю французский, — произношу вслух. Для Роберта.

Роберт не говорит ни слова. Robert ne dit rien. Я лезу в сумку за сигаретами, хватаю со стола своих божьих коровок. Я зла до чертиков.

— Мог бы и предупредить.

— Все решилось сегодня.

— Плевать. Мог бы посоветоваться со мной. Черт! Твою мать! Где мы будем жить? Где буду работать я? И главное — где будут учиться наши мальчики? Знаю, здесь есть английская школа. А что, если мест не хватит? О боже, Роберт! А как же наш дом в Лондоне? Сдадим в аренду?

Голова идет кругом. Внутренний голос нашептывает: «Жизнь преподносит сюрпризы. Будь благодарна и не упусти свой шанс». Я готова поверить. Но другой, паскудный голосок подзуживает: «Кретинка тупоголовая! Он и в Париж отправился не ради тебя, а ради своей долбаной работы! Дошло, мисс Легко-Запудрить-Мозги?»

Нет. Не дошло.

И поэтому я впадаю в изумленный ступор, услышав от Роберта:

— Нет.

— Нет? Сдавать дом не будем? Но я его очень люблю, Роберт, и не хочу продавать.

— Я уезжаю один, — говорит Роберт. — Фирма предоставила мне жилье. Я буду жить и работать в Париже без вас, Клара.

Все равно не дошло.

— Как это? Почему?

Ха! Так и спросила: «Как это? Почему?»

— Потому что я от тебя ухожу, — отвечает Роберт. — Я ухожу, Клара.

* * *

Мир не рушится. Земля не уплывает из-под ног. Сознание меня не покидает, и желчь не разливается, и меня не выворачивает наизнанку. Мне не хочется ни выть, ни скандалить. Я спокойна.

— Но мы ведь управляемся.

— Я понял, что мне этого мало. Как и тебе.

— Ты любишь меня? То есть… когда ты меня разлюбил?

— Конечно, люблю. — Роберт вздыхает.

— Как таксу. Ты любишь меня как таксу.

— Да, — беззлобно соглашается Роберт. — Наверное, ты права.

— И тебе этого мало?

— Да. Со вчерашнего вечера. Наш разговор расставил все точки над i. Я много думал. Месяцы. Годы, если уж начистоту.

— Вчера была истерика. Не бросай меня только за то, что я однажды закатила истерику.

— Никакой истерики. Ты была права. Я не забочусь о тебе, не люблю тебя так, как тебе хочется. — Роберт слизывает с кончика пальца капельку крема от пирожного.

— Я не хочу, чтобы ты уходил.

— Прости. — Он пожимает плечами. Нервно и немножко комично.

— Дети, — всхлипываю я. — Ты бросаешь наших ребят! Ты их бросаешь, как последний подонок.

Роберт складывает ладони, будто молится. Возможно, так оно и есть. Возможно. Откуда мне знать? Что я вообще знаю о собственном муже?

— Да, Клара. Но я буду приезжать к ним на выходные. Они и не заметят.

Собственно… он прав. Так оно и есть. Только от этого не легче.

— Свинья ты, Роберт. Долбое… свинья! Задрал голову выше зада и думаешь, что познал мир.

Роберт щелкает зажигалкой. Своей.

— У-уф, — издает он с грустью.

* * *

Разумеется, я пытаюсь спешно покинуть чайную, и, разумеется, мое элегантное отступление портят пакеты с подарками, которые цепляются за каждый стул.

От меня уходит муж. От меня уходит муж, с которым мы прожили восемь лет. Мой загадочный, скрытный, неуловимый муж меня бросает. Неужели у него роман? Разведу костер и сожгу все его костюмы! И спляшу на руинах его жизни.

Я рыдаю и рыдаю, никак не могу остановиться, произвожу нескончаемые потоки соплей. Заливаюсь слезами на ложе молодоженов, всхлипываю на унитазе. Стыд, позор и унижение переполняют меня. Мой муж меня не любит… я ему даже не нравлюсь… Он меня бросил, бросил, бросил. Сволочь. Какая сволочь!

— О деньгах не беспокойся, — говорит Роберт несколько часов спустя. Он позволил себе войти в номер и даже снять пиджак. — О доме тоже. Дом перепишем на тебя.

— Плевать мне на твои сраные деньги!

— Тогда из-за чего такие переживания?

— Из-за чего?! Из-за себя. Из-за себя я переживаю!

— Quelle surprise, — отзывается Роберт.

Ах, какой сюрприз? Не очень уместное замечание, правда? Меня бросили. Моя жизнь катится в тартарары. Если даже в этот момент мне не дозволено переживать, то объясните хотя бы почему?