Моя жизнь – путь к тебе

Наталья Тройнова Моя жизнь – путь к тебе

Пролог

Яркая вспышка молнии ненадолго осветила полупустую комнату. У окна стоял едва различимый силуэт женщины. Облегающее платье до пят подчёркивало её идеальную фигуру. Облокотившись руками на подоконник, она смотрела в темноту, словно пытаясь разглядеть там, сквозь плотные струи дождя, что-то очень важное для себя.

В одной руке была зажата сигарета. Забытая и уже полностью истлевшая. Каким-то образом столбик пепла всё ещё держался на самом основании сигареты.

Ей всегда нравился дождь. Особенно – летняя гроза. Сполохи молний. Раскаты грома. Это неудержимое буйство стихии. В этом буйстве женщина часто видела саму себя. Но сейчас, вместо восхищения любимой грозой, в её глазах была боль. По щекам струились слёзы, крупными каплями падая на грудь.

– Мааам… – внезапно раздалось у неё за спиной, – Что ты тут делаешь? И почему – в темноте?

– Юль, не включай, пожалуйста, свет, – немного охрипшим голосом проговорила женщина, даже не оборачиваясь на голос. К ней подошла ещё одна тень. Почти такого же роста, но более крупного телосложения. В тринадцать лет дочка была гораздо мощнее, чем её хрупкая мать: пять лет занятий единоборствами давали о себе знать.

Девочка подошла вплотную к женщине:

– Мам, ты что здесь делаешь? – в голосе явно послышались тревожные нотки.

– Юль, я просто хочу побыть одна, – устало проговорила женщина, не отводя взгляда от окна и темноты.

– Мы будем ужинать? – спросила девочка, глядя в спину матери.

– Да, конечно: я скоро приду. Ещё немного, ладно? – повернувшись, наконец, к дочери, проговорила женщина в ответ чуть дрогнувшим голосом.

– Мам, что случилось? – немного нервно спросила девочка, внимательно посмотрев в лицо женщины. Заметив дорожки от слёз на щеках матери, удивлённо спросила, – Ты плачешь?!

Женщина отвернулась к окну и снова проговорила:

– Я хочу просто побыть одна. Оставь меня, пожалуйста! – отстранившись от дочери, она заметно напрягла спину и впилась пальцами в подоконник, чуть наклонившись вперёд и уткнувшись лбом в холодное стекло.

Девочка осталась стоять рядом, положив руки на подоконник и глядя в темноту за окном:

– Мам, это – из-за Него, да? Ты не плакала, даже когда вы разводились с папой! Что в Нём такого особенного? – пытаясь разобраться в причине материнской боли, горячо спросила девочка.

Женщина повернулась к ней, нежно проведя тонкими длинными пальцами с идеальным маникюром по её щеке:

– Девочка моя, когда ты повзрослеешь, я надеюсь, что ты поймёшь меня. Поймёшь, и не осудишь за те поступки, которые я совершила… Но сейчас, даже если я тебе всё расскажу, ты просто не сможешь понять меня… Слишком рано, – тяжело вздохнула женщина, снова отворачиваясь к окну и устремляя взгляд в темноту.

– Мам, ну не приехал он в эти выходные – так обязательно приедет в следующие! Чего так убиваться-то? – не сдавалась девочка, по-детски не понимая глубины переживаний женщины.

–Юль, давай потом, а? – попросила та, едва сдерживая вновь нахлынувшие слёзы, – Конечно, приедет, – уже шёпотом проговорила женщина.

Девочка развернулась и уверенным шагом вышла из комнаты, оставив женщину наедине с собой.

Тыльной стороной ладони вытерев слёзы, женщина уже твёрдым и уверенным голосом проговорила вслух, словно убеждая саму себя:

– Он обязательно приедет.

Бросив потухший остаток сигареты в пепельницу, стоящую на подоконнике, её рука невольно потянулась к пачке за новой сигаретой. Лёгкий щелчок зажигалки, и комната осветилась на какое-то мгновение призрачным огоньком.

Женщина задумчиво затянулась, отрешённо глядя в темноту за окном, и снова вспомнила о нём. Уже три месяца прошло с их первой встречи. А её так и не покидало до сих пор чувство, что это – тот самый, единственный, созданный лишь для неё человек. Её мужчина.

И пусть порой кажется, что настоящих мужчин уже нет. Это – не так.

***

– Люська! – послышался из кухни резкий окрик матери.

«Ну вот… Не успела!» – тут же пронеслась мысль в голове, заставив руки бессильно сжаться в кулаки. Вслед за голосом в коридоре появилась сама мать, на ходу вытирая мокрые руки кухонным полотенцем:

– Ты опять за своё? – уперев руки в бока, начала она, – Как тебя ещё из института-то не выгнали?! – зло кинула она мне в лицо.

– Наверное, потому что я хорошо учусь, – негромко произнесла я, набрав в лёгкие побольше воздуха и внутреннее сжимаясь, чтобы не сорваться на крик в ответ.

– Ой! Да ты в зеркало-то на себя посмотри! – с издёвкой завела свою старую песню мать, – Ты ж на студентку-то и не похожа ни грамма! Проститутка вылитая, вот кто ты! – победно заключила она, презрительно сжимая тонкие губы.