Читаем Моя жизнь с Гертрудой Стайн полностью

Сэмюэлу Стюарду.

7 августа 1958 г.

улица Кристин, 5, Париж VI.

Сэм, дорогой!

Макс [Уайт] выкинул фокус — просто растворился в воздухе. Гарольд пришел ко мне сразу же после посещения отеля, где останавливался Макс. Известно лишь, что он выписался. Он обедал у Напиков, оставался там до полуночи и ни слова не сказал о предстоящем отъезде. Мы с Гарольдом обсудили ситуацию довольно подробно и пришли к заключению, что я выбралась из неприятной заварушки. Когда мы пришли к такому выводу, то почувствовали облегчение. Издатели обрадовались, они нашли общение с ним трудным и сейчас ищут преемника. Рассказываю все подробно, ибо такова истинная история с Максом.

Нет, дорогой Сэм, прошлое никуда не исчезает, как и Гертруда (жизнь бесконечна — отец Тейлор — мой духовник — разъяснил мне это абсолютно ясно). Я была в крайнем смущении, когда внезапно мне стало ясно, где Гертруда. Она — там, ждет нас

Молюсь за тебя, мой дорогой.

Ты знаешь, что сказала Гертруда Хемингуэю в ранние годы — он не должен зарабатывать на жизнь работой в газете и одновременно писать — он должен как Шервуд [Андерсон] зарабатывать на жизнь работой в прачечной. Отделяй татуировку от писательства[185].

С любовью от преданной тебе,

Элис.

____________

Уильяму Альфреду[186], Кембридж, Массачусеттс.

26 августа 1958 г.

улица Кристин, 5, Париж VI.

Дорогой Уильям!

Первые шаги во францисканском мистицизме предсказывают мне долгую и радостную дорогу впереди. Каждый вечер об этом читается и перечитывается. Вы и Бернар Фай — крестные отцы моей духовной жизни.

Касательно места Гертруды. Поначалу существовало неоспоримое мнение, что ей не предопределена будущая жизнь. Добрый Отец Тэйлор, принимавший мое первое причастие, и Бернар оба уверили меня, что она в царстве небесном и что я должна молиться за нее здесь. Конечно, это большое утешение. Бернар говорит, что знал об этом в течение долгого времени и ждал, когда я вернусь в лоно Святой Церкви.

Спасибо за слова Святой Терезы — Альфонс Мадридский был ее духовным наставником, не так ли. В мое последнее пребывание в Мадриде — пять-шесть лет тому назад я посетила мессу в ее церкви, это был ее день, это было прекрасно.

Масса добрых пожеланий,

Элис.

____________

Перейти на страницу:

Все книги серии Историческая книга

Дом на городской окраине
Дом на городской окраине

Имя Карела Полачека (1892–1944), чешского писателя погибшего в одном из гитлеровских концентрационных лагерей, обычно ставят сразу вслед за именами Ярослава Гашека и Карела Чапека. В этом тройном созвездии чешских классиков комического Гашек был прежде всего сатириком, Чапек — юмористом, Полачек в качестве художественного скальпеля чаще всего использовал иронию. Центральная тема его творчества — ироническое изображение мещанства, в частности — еврейского.Несмотря на то, что действие романа «Дом на городской окраине» (1928) происходит в 20-е годы минувшего века, российский читатель встретит здесь ситуации, знакомые ему по нашим дням. В двух главных персонажах романа — полицейском Факторе, владельце дома, и чиновнике Сыровы, квартиросъемщике, воплощены, с одной стороны, безудержное стремление к обогащению и власти, с другой — жизненная пассивность и полная беззащитность перед властьимущими.Роман «Михелуп и мотоцикл» (1935) писался в ту пору, когда угроза фашистской агрессии уже нависла над Чехословакией. Бухгалтер Михелуп, выгодно приобретя мотоцикл, испытывает вереницу трагикомических приключений. Услышав речь Гитлера по радио, Михелуп заявляет: «Пан Гитлер! Бухгалтер Михелуп лишает вас слова!» — и поворотом рычажка заставляет фюрера смолкнуть. Михелупу кажется, что его благополучию ничто не угрожает. Но читателю ясно, что именно такая позиция Михелупа и ему подобных сделала народы Европы жертвами гитлеризма.

Карел Полачек

Классическая проза
По ту сторону одиночества. Сообщества необычных людей
По ту сторону одиночества. Сообщества необычных людей

В книге описана жизнь деревенской общины в Норвегии, где примерно 70 человек, по обычным меркам называемых «умственно отсталыми», и столько же «нормальных» объединились в семьи и стараются создать осмысленную совместную жизнь. Если пожить в таком сообществе несколько месяцев, как это сделал Нильс Кристи, или даже половину жизни, чувствуешь исцеляющую человечность, отторгнутую нашим вечно занятым, зацикленным на коммерции миром.Тот, кто в наше односторонне интеллектуальное время почитает «Идиота» Достоевского, того не может не тронуть прекрасное, полное любви описание князя Мышкина. Что может так своеобразно затрагивать нас в этом человеческом облике? Редкие моральные качества, чистота сердца, находящая от клик в нашем сердце?И можно, наконец, спросить себя, совершенно в духе великого романа Достоевского, кто из нас является больше человеком, кто из нас здоровее душевно-духовно?

Нильс Кристи

Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Моя жизнь с Гертрудой Стайн
Моя жизнь с Гертрудой Стайн

В течение сорока лет Элис Бабетт Токлас была верной подругой и помощницей писательницы Гертруды Стайн. Неординарная, образованная Элис, оставаясь в тени, была духовным и литературным советчиком писательницы, оказалась незаменимой как в будничной домашней работе, так и в роли литературного секретаря, помогая печатать рукописи и управляясь с многочисленными посетителями. После смерти Стайн Элис посвятила оставшуюся часть жизни исполнению пожеланий подруги, включая публикации ее произведений и сохранения ценной коллекции работ любимых художников — Пикассо, Гриса и других. В данную книгу включены воспоминания Э. Токлас, избранные письма, два интервью и одна литературная статья, вкупе отражающие культурную жизнь Парижа в первой половине XX столетия, подробности взаимоотношений Г. Стайн и Э. Токлас со многими видными художниками и писателями той эпохи — Пикассо, Браком, Грисом, Джойсом, Аполлинером и т. п.

Элис Токлас

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное